Записки о прошлом. 1893-1920

Гору, на которой стояла крепость, с трёх сторон окружал город, с четвёртой было ущелье, по которому шумела горная речка. Сразу за ней начинался густой лиственный лес, поднимавшийся со склона на склон к самому хребту. По красоте своей природы – дикой и могучей – Закаталы были совершенно райским уголком, редким даже для Кавказа, где красотами природы никого не удивишь. Покрытые густым и прекрасным лесом горы, подступая к самой крепости, поднимались гигантской стеной к небесам на страшную высоту. Из самих Закатал этого нельзя было заметить, и только отъехав от города на добрый десяток вёрст, можно было охватить взглядом всю эту гигантскую природную стену, поднимавшуюся ослепительными снежными вершинами высоко над облаками. Крепостные стены, сильно тронутые временем, но ещё высокие и крепкие, замыкали прямоугольником вершину плоскогорья. В центре его на крепостной площади, крытой каменными плитами, в недавнем прошлом помещались все административные и военные учреждения округа – церковь, казначейство, дом коменданта, управление округа, казармы и две тюрьмы. Одна из них, носившая название «новой», ещё исполняла своё назначение, и в ней сидели разбойники, другая, «старая», была заброшена и пустовала с первых дней революции.

Историки русской революции, вероятно, когда-нибудь займутся прошлым этой тюрьмы и заключённых когда-то в ней людей. Это мрачное каменное здание составляло часть крепостной стены и состояло из ряда низких сводчатых казематов, стены которых были настолько толсты и массивны, что тюремные окна с решётками, выходившие в ущелье реки, имели подоконники невероятной ширины. Эта средневековая тюрьма имела постояльцев в самом недавнем времени, так как на стенах виднелись выцарапанные гвоздём надписи свежего происхождения, как, например, какого-то горемычного «матроса 1-ой статьи», томившегося, по его собственному выражению, здесь «осьмнадцать месяцев» в 1909 году.

Из расспросов старожилов мне удалось с грехом пополам установить, что в старой закатальской тюрьме были заключены секретные военно-политические преступники, совершившие тяжкие преступления, в большинстве участники восстания во флоте в 1905-07 годах. Точно в насмешку над гнившими в этой каменной дыре людьми, из узких тюремных окон открывался редкий по красоте вид на горы, реку и вольное лесное царство...

Какой желанной и какой соблазнительной должна была казаться свобода заключённым в сыром и тёмном погребе по сравнению с божьей благодатью и красотой за окном. Хотя бы здесь и отбывали наказание тяжкие преступники, лишённые всяких человеческих прав, всё же на земле не должно существовать такого изощрённого и жестокого наказания. Смертная казнь по сравнению с ним много гуманнее.

Мы осматривали эту тюрьму в компании весёлой и беззаботной молодёжи, но нашу весёлость как рукой сняло, едва мы переступили порог этих жутких казематов, которые видели столько человеческих страданий. Когда кто-то в шутку захлопнул за мной тяжёлую дверь камеры, и я остался один в сыром и душном мраке, понадобилось нешуточное усилие воли, чтобы не крикнуть от жути, которая меня охватила здесь.

Кроме тюрьмы в крепости, имелся и другой, не менее беспристрастный свидетель прошлого. Это было крепостное кладбище, расположенное вокруг чистенькой белой церкви типичной николаевской постройки. Оно являлось настоящей летописью старой крепости и памятником её славных дел и дней забвения. Среди сотни однотипных крестов над забытыми солдатскими могилами стояли с десяток памятников комендантам и офицерам. На большинстве из них надписи гласили о том, как старые кавказские майоры и подполковники александровских и николаевских времён честно клали свои седые головы на царской службе, отстаивая честь и существование вверенной им крепости, отбиваясь от «скопищ горцев», не раз осаждавших её в течение долгих и кровавых недель, пока не приходила, наконец, помощь «забытой крепости» из Кахетии или Дагестана. Не её ли прошлую жизнь описал певец кавказских войн В.И. Немирович-Данченко в героической эпопее, которую он озаглавил «Горе забытой крепости», воспевая давно прошедшие времена и давно умерших людей.

Кроме памятников героям прошлого, в большинстве своём относившимся к сороковым и пятидесятым годам прошлого века, имелись на крепостном кладбище могилы и недавнего прошлого, также говорившие о человеческих драмах, хотя и без поэтического налёта. Это были могилы людей, ставших жертвами революционного времени в 1905-07 годах. Двое из комендантов крепости лежали здесь под каменными плитами, убитые в эти сумбурные годы. В Закаталах была ещё свежа память об этих событиях, и мне показывали места, где произошли убийства.

Кроме кладбища и тюрьмы, остальные присутственные места, расположенные в крепости, ничем особенного внимания не привлекали, если не считать их типичной постройки, характерной для эпохи. Красивы зато были входные ворота, помещавшиеся в сторожевой башне, и спуск из них в город, обсаженный столетними платанами, из густой зелени их и был застрелен в 1906 году один из комендантов.