Записки о прошлом. 1893-1920

На тайном совете мы решили, что в одну из тёмных ночей вахмистр с двумя людьми проберётся лесом к хутору и они выпустят в расход виновника смерти нашего товарища. Убийство будет отнесено на счёт «зелёных» и, быть может, испортит их отношения с местным мужичьём. Накануне предполагавшейся экспедиции в Геленджик по дороге в Сочи пришёл на ночёвку батальон Кубанского стрелкового полка. Командир батальона и его штаб заночевали у нас в нижнем этаже, служившем квартирою для проезжих офицеров.

Настала душная августовская ночь. Снарядив своих людей в экспедицию, в которую они, как по частному делу, отправились переодетыми в штатское, я приказал на посту известить меня немедленно, как только они возвратятся, в каком бы это часу ни было. Я вернулся к себе на квартиру, где застал гостей, доктора Гутовского с женой, которые пришли к нам на обычную партию преферанса. Сели играть в карты мы на веранде, выходящей на море, и так как хутор, нас интересующий, отстоял по прямому направлению не больше двух вёрст, я был уверен, что по морю до нас донесутся выстрелы.

Ночь выдалась на редкость тёмная и тихая, и только крики шакалов в горах изредка нарушали тишину. Не прошло и получаса после того, как я пришёл, когда вдали грохнул выстрел, другой и затрещала оживлённая перестрелка, в которой, судя по выстрелам, участвовало не меньше десятка винтовок. Это обстоятельство меня смутило и обеспокоило; выстрелы слышались как раз с той стороны, куда направились мои люди. Потрещав минут пять, стрельба разом оборвалась, и наступила тишина. Прошло минут с десять, как вдруг с моего кордона, находившегося саженях в трёхстах от дачи, хлестнул и загрохотал выстрел, за ним другие. Во мраке было ясно видно, как пять раз подряд блеснула огненная иголка из винтовки часового в небо. Это был заранее условленный на посту сигнал тревоги.

Проснувшиеся от выстрелов кубанцы застучали сапогами по деревянному балкону, и полковник крикнул мне снизу:

− Что случилось?.. Почему стрельба?

− Тревога, господин полковник… Это часовой пограничник её сейчас подал.

Внизу застучали бегущие ноги, замелькали огни и через несколько минут, судя по засветившимся во тьме огонькам папирос, у дачи стала строиться с глухим говором дежурная сотня.

По деревянной лестнице наверх забухали солдатские сапоги, и меня окликнул знакомый голос одного из пограничников-немцев.

− В чём дело, Герман Германович, что такое случилось?

− Беда, господин ротмистр, с нашими, что… пошли на хутор сегодня.

Оказалось, что при самом выходе из Геленджика вахмистр и его спутники нарвались на заставу «зелёных», расположившуюся рядом с шоссе. «Зелёные», даже не окликнув, сразу открыли стрельбу залпами по дороге. Немцы под дождём пуль бросились в лес и врассыпную повернули назад. На кордон вернулся один вахмистр, который и приказал часовому подать тревогу.

К счастью, не прошло и часа, как один за другим вернулись оба пропавших, раньше, чем мы успели организовать экспедицию для их розыска; оба были невредимы. Так неудачно закончилась задуманная нами месть за юнкера Ольдерогге...

Через два дня после этого происшествия окончательно прекратилась всякая сухопутная связь Геленджика с Новороссийском и Михайловским перевалом. До этого дня перевозка почты и редкое пассажирское движение поддерживались два раза в неделю военными грузовиками под охраной взвода пластунов, вооружённых пулемётом. 30 августа 1919 года грузовик с казаками вёз почту с перевала в Геленджик. В одном месте дороги, где горы нависали над шоссе, автомобиль подвергся ураганному огню «зелёных», засевших в лесу и скалах. Пластуны, не успев выскочить из машины, были перебиты, и из всех, находившихся на грузовике, чудом остался в живых один шофёр, соскочивший при первых выстрелах прямо в лесную пропасть и добравшийся к вечеру в город. Почта была захвачена «зелёными», а автомобиль облит бензином и зажжён. Через два дня высланный на место происшествия броневик из Новороссийска привёз в Геленджик десять трупов и на буксире полусожжённый грузовик, залитый кровью и превращённый пулями в решето...

Через несколько дней после этой горной драмы началась «ликвидация» «зелёными» кордонов пограничной стражи. Первым подвергся нападению пост в Фальшивом Геленджике, причём нападение произошло настолько неожиданно, что начальник поста, капитан Г., в этот момент купавшийся в нескольких шагах от кордона вместе с маленьким сыном, был убит голым. Пограничники, оставшись без офицера и застигнутые врасплох, сдались почти без сопротивления и были «уведены в горы «зелёными», как тогда было принято выражаться в официальных донесениях, в действительности же просто присоединились, как местные уроженцы, к «зелёной армии», с которой и раньше поддерживали связь.