Записки о Шерлоке Холмсе. Красное по белому

– Я удивляюсь, что таким простым ухищрением мне удалось обмануть такого старого охотника, – сказал Холмс. – Оно должно быть вам хорошо знакомо. Разве вам не приходилось привязывать козленка под деревом, а самому таиться на дереве с ружьем и ждать, чтобы приманка привлекла тигра? Этот пустой дом – мое дерево, а вы – мой тигр. Может быть, у вас в запасе были еще стрелки, на случай, если явятся несколько тигров, или, что, впрочем, невероятно, если бы вы промахнулись. Эти господа, – указал он на присутствующих, – мои запасные стрелки. Параллель полная.

Полковник Моран бросился на Холмса с бешеным рыком, но констебли удержали его. Выражение ярости на его лице было страшным.

– Признаюсь, что вы сделали мне один маленький сюрприз, – продолжил Холмс. – Я не предвидел, что вы сами воспользуетесь этим пустым домом и этим удобным окном. Я думал, что вы будете действовать с улицы, где вас ожидали мой приятель Лестрейд и его бравые помощники. За этим исключением все произошло так, как я ожидал.

Полковник Моран обратился к официальному сыщику:

– У вас может быть или не быть законный повод для того, чтобы арестовать меня, – сказал он. – Но, во всяком случае, мне нет никакого резона подвергаться издевательствам этого человека. Если я нахожусь в руках закона, то пусть все будет по закону.

– Что ж, это довольно рассудительно, – произнес Лестрейд. – Вы ничего больше не имеете сказать, мистер Холмс, прежде чем мы уйдем?

Холмс поднял с пола увесистое духовое ружье и осматривал его механизм.

– Великолепное и единственное в своем роде оружие, – сказал он, – бесшумное и обладающее страшной силой. Я знавал фон Гердера, слепого немца-механика, который сделал его по заказу покойного профессора Мориарти. Много лет тому назад мне известно было о существовании этого ружья, хотя до сих пор мне не представлялось случая держать его в руках. Специально рекомендую его вашему вниманию, Лестрейд, а также и пули к нему.

– Можете поверить нам, мистер Холмс, что мы присмотрим за этим, – ответил Лестрейд. И вся компания двинулась по направлению к двери. – Больше ничего не имеете сказать?

– Я хочу только спросить вас: какое вы намерены предъявить обвинение?

– Какое обвинение, сэр? Да конечно, обвинение в покушении на убийство мистера Шерлока Холмса.

– Нет, Лестрейд, я вовсе не намерен фигурировать в этом деле. Вам, и только вам одному принадлежит честь замечательного ареста, который вы совершили. Да, Лестрейд, поздравляю вас! Со свойственной вам хитростью и отвагой вы наконец поймали его.

– Поймал его? Кого поймал, мистер Холмс?

– Человека, которого напрасно искала вся полиция, полковника Себастьяна Морана, застрелившего сэра Рональда Адэра револьверной пулей из духового ружья через открытое окно второго этажа по фасаду дома № 427 на Парк-Лейн тридцатого числа прошлого месяца. Вот какое обвинение, Лестрейд. А теперь, Ватсон, если вы не боитесь сырости у разбитого окна, то, полагаю, получите полезное развлечение, если посидите полчасика, покуривая сигару, в своем кабинете.

Наши старые комнаты остались без всякого изменения благодаря непосредственным заботам миссис Хадсон и наблюдению Майкрофта Холмса. Войдя, я, правда, увидел непривычную аккуратность, но все знакомые предметы были на местах. Вот химический угол с полуприкрытым столом, на котором виднелись пятна от кислот. Вот на полке ряд страшных альбомов и книг со справками, которые многие из наших сограждан охотно бы сожгли. Диаграммы, скрипки и подставка с трубками, даже персидская трубка с табаком – все увидел я, когда обвел комнату глазами.

В комнате находились двое. Миссис Хадсон, просиявшая при виде нас, и странная кукла, которая играла такую важную роль в приключениях этой ночи. Это была модель моего друга из раскрашенного воска, так артистически сделанная, что являлась совершеннейшей копией. Она стояла на небольшом столике, столь искусно задрапированном старым халатом Холмса, что с улицы иллюзия была полная.

– Надеюсь, что вы приняли все предосторожности, миссис Хадсон? – спросил Холмс.

– Я подползала к бюсту на коленях, как вы приказали.

– Превосходно. Вы прекрасно все выполнили. Заметили ли вы, куда попала пуля?

– Да, сэр. Боюсь, что она испортила ваш великолепный бюст, потому что она прошла как раз через голову и сплюснулась о стену. Я подняла ее с ковра. Вот она.

Холмс протянул мне пулю.

– Мягкая револьверная пуля, как видите, Ватсон. Это гениально, ибо кто догадается, что такой штукой было заряжено духовое ружье? Прекрасно, миссис Хадсон. Очень благодарен вам за помощь. А теперь, Ватсон, садитесь-ка по-прежнему на ваш старый стул. Мне много о чем хочется поговорить с вами.

Холмс сбросил с себя поношенный сюртук и снова превратился в прежнего Холмса в халате мышиного цвета, который он снял со своего бюста.

– Нервы старого охотника все те же, как и его острое зрение, – сказал он смеясь, после того как осмотрел разбитый лоб бюста. – Удар в середину затылка, и мозг пробит насквозь. Он был лучшим стрелком в Индии, и я думаю, что и в Лондоне найдется немного таких. Вы слыхали его имя?

– Нет.