Записки о войне

Эти слова, написанные поэтом-самоучкой, может быть, не всюду ладно и гладко, тем не менее произвели на меня громадное впечатление. Каждое слово в них, каждая мысль были глубоко прочувствованы, правдивы, честны и благородны. Это были не стихи. Это была сама жизнь.

 В сырых катакомбах глубоких,
 Где воздуха мало порой,
 Где много обвалов широких,
 Живем мы родною семьей.

 Жизнь наша – борьба роковая:
 В тылу у врага остались.
 В борьбе, ни на что невзирая,
 Мы тяжесть нести поклялись.

 Куда ни ступи – всё преграды.
 Царь-голод нам череп сверлит.
 Фашистской не ждем мы пощады,
 И смерть за плечами стоит.

 В рядах наших нет тех, что ноют.
 Не тот здесь собрался народ.
 Энергию, силу удвоит.
 Найдем все же… Будет исход!
 Пусть бесятся звери-фашисты.
 Блокада их – нам наплевать.
 Ставить мины они специалисты.
 Их же будем мы ими взрывать.

 Нам вера надежду рождает,
 Нам вера и бодрость дает,
 Кто верит – всегда побеждает,
 Позиций своих не сдает.

 Что же делать, когда нет исхода?
 На милость врагу не пойдем.
 Мы все, как один, за свободу,
 За счастье народа умрем.

Когда наконец мы добрались до лагеря номер один, я совершенно выбился из сил. Я был весь мокрый, хоть выжимай. Остальные чувствовали себя прекрасно. Вот что значит привычка!

VII

Лагерь представлял из себя несколько комнат, вырезанных в скале. В одной комнате помещалось отделение партизанского отряда. Здесь были каменные нары, покрытые полусгнившей соломой. Как в настоящей казарме или блиндаже, у каждого бойца было свое постоянное место. Были здесь каменный стол и каменная скамья. В каменной нише в большом порядке находилось оружие. На стене висело расписание нарядов. Ведро, самодельная кружка, веник. Все честь по чести. В другой комнате находился райком. Здесь на каменных койках спали все три секретаря. Здесь решались партийные дела. Давались боевые задания отряду. На пишущей машинке печатались листовки. Дальше, в коридоре, была сделана выгребная яма, куда бросали мусор. И это было очень важно, так как в условиях спертого воздуха, отсутствия света и плохого питания отряд все время находился под угрозой возникновения эпидемических заболеваний. Была уборная. Была кухня, где на примусах готовили еду. Был продовольственный склад – большая кадка для муки и большой ящик для других продуктов. Масса бутылок из-под горючего, которое здесь ценилось на вес золота: ведь нужно было круглые сутки освещаться. Было вырезанное в скале отделение, где держали кур и откармливали поросят. Было стойло для коровы. Было несколько семейных отделений, где жили мужья с женами. И всюду в стенах ниши – с лекарствами, с письменными принадлежностями, с иголками, нитками, сапожным инструментом и сапожным товаром.

Теперь мы были окружены предметами домашнего обихода, утварью, посудой, остатками одежды, бутылками, склянками, граммофонными иголками, самодельными плакатами, книгами, брошюрами, румынскими газетами, из которых партизаны черпали многие очень важные для себя сведения, железными ящиками с пулеметными лентами.

Все это сохранилось, хотя и было засыпано пылью.