45 Отрывок из «Опавших листьев» пересказан мною не вполне точно. См.: В. Розанов. Опавшие листья, короб первый. СПб., 1913, с. 499.
46 Анатолий Андреевич Волков
(1909–1981) – критик, историк литературы, о котором в КЛЭ сообщается, что работы его «носят по преимуществу компилятивный характер». Однако работы Волкова об акмеистах точнее было бы охарактеризовать как погромные. Вот название статьи 1933 года – «Акмеизм и империалистическая война» («Знамя», № 7), название книги 1935 года: «Поэзия русского империализма».Привожу несколько цитат из этих сочинений: «акмеизм не только хронологически связан с империалистической войной, но в полном смысле слова является ее кровным идейным детищем….Столыпинский блок черносотенных помещиков с буржуазией усилил полицейско-бюрократический режим, обусловил агрессивность русского империализма. Именно в творчестве Гумилева нашли наиболее полное свое выражение агрессивные устремления этого блока….Ахматова прочувствовала и выразила в своей поэзии идеологический «скрип», которым сопровождалась столыпинско-буржуазная ломка дворянских феодальных усадьб».
Окрыленный постановлением 1946 года, А. Волков опубликовал статью о «теории и поэзии акмеизма» под заглавием «Знаменосцы безыдейности» («Звезда», 1947, № 1), а в пятидесятых годах в «Истории русской литературы» назвал Ахматову мещанской поэтессой (см. «Записки», т. 2).
«Волков, в весьма смягченном виде, – писала Ахматова, – в каком-то там IV-ом издании продолжает витийствовать о связи акмеистов с крупной буржуазией…» (См.: Анна Ахматова. Автобиографическая проза // АО, 1989, № 5, с. 7.)
47 Александр Николаевич Болдырев
(1909–1993) – специалист по иранской филологии. С 1936 по 1942 год А. Н. Болдырев работал в Эрмитаже, в Отделе Востока. Когда во время войны значительная часть экспонатов Эрмитажа была эвакуирована в Свердловск, Болдырева назначили хранителем восточных рукописей, оставшихся в Ленинграде.Начиная с пятидесятых годов А. Н. Болдырев – профессор Ленинградского университета, заведующий кафедрой иранской филологии.
48 Моя повесть «Софья Петровна» попала в Самиздат через семнадцать лет, за границу – через двадцать пять. Напечатана она под правильным названием в Нью-Йорке в 1966 году в «Новом журнале» (в номерах 83 и 84) и под неправильным – отдельной книжкой – в 1965-м в Париже («Опустелый дом», изд-во «Пять континентов»). Из предисловия парижского издателя явствует, что повесть понята им совершенно ошибочно: он принимает внутренний монолог героини за голос автора, отождествляя сознание героини с авторским сознанием. Между тем, автор хоть и соболезнует Софье Петровне, но, в отличие от нее, понимает происходящее и пытается окружающую действительность изобличать; Софья же Петровна слепа.
О слепоте общества и написана повесть.
Повесть переведена (к сожалению, не по тексту «Нового журнала», а по искаженному тексту «Пяти континентов») на французский, английский, немецкий, голландский, шведский и датский языки. История борьбы за напечатание «Софьи Петровны» на родине изложена мною во втором томе «Записок», а также в книге «Процесс исключения» (Paris, 1979; Москва, 1990).
Наконец, почти через полстолетия, повесть вышла в свет на родине и притом не единожды: в журнале «Нева», 1988, № 2; в моей книге «Повести» (1988) и в нескольких сборниках («Последний этаж», 1989; в книге, где собраны почти все мои вещи: «Процесс исключения» 1990; в сборнике «Трудные повести», 1992 и др.)
49 А. А. говорит о шестом томе Полного собрания сочинений Н.А.Добролюбова, появившемся в 1939 году: именно в шестом томе опубликованы стихи, рассказы и дневник. Вступительная статья и комментарии к этому тому принадлежат Б. Я. Бухштабу.
50 А. Любарская, Л. Чуковская. О классиках и их комментаторах // Лит. критик, 1940, № 2.
51 Речь несомненно идет о балладе Пастернака, начинающейся словами: «Бывает, курьером на ббрзом» – см.: ББП-П, с. 96.
52 Александр Александрович Осмёркин
(1892–1953) – художник-живописец, автор пейзажей, натюрмортов, портретов, театральных декораций. Осмёркин до революции – участник художественных выставок «Бубнового валета» (1913, 1915) и «Мира искусства» (1916, 1917); после революции работал бок о бок с Кончаловским, Лентуловым, Машковым; участник многих выставок, в том числе международных. Илья Эренбург, характеризуя живопись художника уже после его кончины, писал: «Осмёркин видел связь человеческого лица с окружающими предметами, натюрморта с пейзажем». (См. вступительную статью к каталогу «Выставки произведений…» М., 1959.)Занимался Осмёркин и преподаванием. В тридцатые годы его преподавательская деятельность «снискала ему славу одного из наиболее талантливых и любимых молодежью педагогов советской художественной школы» (см. сб.: Сто памятных дат. М.: Сов. художник, 1967, с. 246). Осмёркин преподавал в Государственном художественном институте имени Сурикова в Москве и во Всероссийской академии художеств имени Репина в Ленинграде.