Записки офицера Красной армии (СИ)

Широка страна моя родная:
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек!

Вся Россия поёт эту песню и верит, что нигде нет лучше чем у нас. И я сам так думал. И польские крестьяне — пока нас не увидели — тоже так о России думали и о нашем правительстве мечтали. А теперь они её иначе поют:

Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дохнет человек!

Или ещё так:

Много в ней лесов, полей и рек!
Я другой такой страны не знаю,
Где фунт хлеба стоит пять рублей!

Вот так загнали нас в бутылку отцы революции! Загнали в бутылку, запечатали пропагандой и навсегда в дураках оставили.

Недавно Анджей спрашивает меня:

— Вот скажи мне, почему ваша Россия, у которой такие богатства в земле и на земле, так скверно живёт? Ты же сам видишь, у нас в Польше тесно, земли на всех не хватает, но мы как-то справляемся и даже, до войны, другим государствам продукты продавали. А вы ведь полмира могли бы кормить, а тем временем сами голодаете. И столько лет!

А старый Малуга несколько раз рассказывал мне о том, как жилось в царской России. Говорил, что всего было в достатке, хотя царское правительство не умело хорошо управлять государством. Что была очень большая свобода. Что рабочий мог работать где хотел. И что не только на хлеб и скудную жизнь зарабатывал, но и на приличную одежду и хорошую жизнь. А кому в России не нравилось, мог свободно оттуда уехать за границу. Так он и сделал.

Я ему поверил, потому что убедился, что он всегда только правду говорит. Поверил и понял, что революция в России не затем делалась, чтобы рабочего и крестьянина от эксплуатации освободить, а затем, чтобы их одурачить, ограбить, загнать в нужду и сделать полностью невольниками. И что только для горстки людей от этой революции выгода была, и живут они отлично. А для миллионов обычных граждан это самая страшная каторга.

— Вот скажи мне — спросил я у Малуги — почему именно у нас ничего нет? Ведь не может быть, чтобы 1000 или даже сто тысяч человек, которые занимают хорошие должности и управляют нами, сжирали всё то, что создают трудом 160 000 000 граждан России.

— Это уходит на вооружение и на заграничную пропаганду — сказал Малуга. — Кроме того, ваше правительство вовсе не хочет, чтобы народ был сытый или жил в достатке. Им хорошо известно, что сытый человек начинает думать о чём-то ином кроме еды. А так каждому достаётся ровно столько, чтобы с голоду не помереть и голым не ходить, и боится потерять это. И одновременно ему многие годы вбивают в голову, что нигде на свете не живут так хорошо как у них. Ты ведь тоже в это верил. А тем временем на ваши деньги за границей проводят мощную пропаганду про ваш социализм, свободы, культуру, достаток. И людишки в это верят — так же как мы в Польше, деревенские люди — верили, что только вы можете нам дать свободу и счастье.

Вот так медленно, постепенно у меня начали открываться на всё глаза. Мне даже страшно становилось при мысли о том, что я мог снова оказаться в Советах! Там мне было бы тяжело жить после того, что я увидел в Польше и чего узнал о мире.

Теперь я постоянно расспрашиваю пани Юзефу о политических новостях, ведь она, когда меня дома нет, или может по ночам, слушает заграничное радио и знает, что происходит в мире. Я рассказал ей, что очень боюсь, как бы не вернулись сюда наши. Но она меня успокоила. Сказала, что Гитлер сильно Россию потрепал и что русская армия понесла огромные потери. Так что если Англия и Америка не помогут России, то их прикончит Гитлер. Но теперь союзников присылают на кораблях России много боеприпасов и военной техники, а также продовольствия. И одновременно совершают мощные налёты на Германию и разрушают немцам порты, города и промышленные центры. Так что если они вместе победят, то наверняка Россия изменится. Тогда Польша снова получит свободу и будет полностью независимой.

Меня это очень обрадовало, потому что знал, что от наших ничего кроме смерти не жди. А если не ликвидируют сразу, то придётся до смерти в лагере надрываться и напрасно умереть. Теперь я хорошо это понимаю, но от того мне становится ещё страшней.

3 февраля 1943 года. Фольварк Бурки

Товарищу И. В. Сталину

Однако придётся мне посвятить «Записки» Сталину. Такая уж у меня судьба!

В голове моей теперь полная неразбериха и я не знаю, что делать. Мне уже было так хорошо и я верил, что так будет всегда. Тем временем я чувствую, что надвигаются скверные для меня времена.

Недавно пани Юзефа сильно простыла и не могла поехать в городок на рынок. А надо было непременно купить стекло для лампы и гвозди. Кроме того, нужно было лекарство для пани Юзефы. Так что пришлось мне этим заниматься. Она мне всё объяснила, дала денег и записку для аптекаря.