Записки офицера-пограничника (СИ)

Моя теща все время науськивала Любу, что другие офицеры очень хорошо помогают своим женам: ходят по магазинам и покупают продукты, водят своих детей в садик и забирают с садиков. Однажды при мне говорила, что другие офицеры могут в любое время выходить в город и покупать продукты. Она, наверно, имела в виду офицеров особого отдела. Ведь моя теща работала уборщицей в управлении Восточного пограничного округа, убирала кабинеты офицеров особого отдела. Она разве понимала, что это за офицеры-пограничники, носившие зеленые фуражки? Это - контрразведчики, относившиеся к политической полиции, входившие в одно из управлений КГБ. Им все было позволено, их, обычные офицеры-пограничники, остерегались, и было чему остерегаться. Ведь в те времена существовал негласный порядок, что все списки офицеров-пограничников, списки подразделений проходили через особый отдел. Если в этих списках какая-то фамилия офицера или другого военнослужащего вычеркнута в особом отделе, то никто из командования и не будет спрашивать почему? - это не подлежало даже обсуждению. Когда я собирался поступать в пограничное училище, а затем в Военную академию им. М.В. Фрунзе, то моя фамилия конечно же проходила через особый отдел, и, если бы по какой-то причине была бы вычеркнута из списка, то видать бы мне и училище и академию. По незначительной причине могли бы вычеркнуть из списков кого угодно, ведь им - никто не указ.

Но я все-таки, в те тяжелые 80-е годы, да и ранее, помогал в добыче продуктов для своих девочек. Возле нас, в микрорайоне Орбита-4, был большой магазин "Универсам", в 09.00 он открывался. Я всегда по воскресеньям приходил к открытию этого магазина и приносил домой кефир и молоко в литровых бутылках, сливки в пакетах. Но привозили молочных продуктов очень мало в магазин, стоило на 10 минут замешкаться, - и ничего не доставалось. А что делалось при открытии магазина? Люди рвались в магазин толпой. Однажды при мне, так рванули все люди в двери при открытии магазина, что большие стеклянные двери сорвались с петель и упали на землю. Все бежали к уголку, где стояли в ящиках молочные продукты; каждый хватал бутылки, пакеты; место было окружено со всех сторон людьми, и, если кто туда шел шагом, то туда уже было не подступиться и не дотянуться. Поэтому всегда надо было бежать к этому месту, чтобы не опоздать, иначе не доставалось.

К тому же, я ходил по утрам за молоком к молочным бочкам и только я один по утрам ходил. В микрорайоне Орбита, в каждой из них: 1-й, 2-й, 3-й и 4-й - стояли и открывались по утрам молочные бочки. Начиналась продажа молока с 06.00 часов. Я брал в руки 6-ти литровый бидончик и к 05.30 приходил к ближайшей бочке с молоком, а там всегда стояло в очереди, как правило, не менее 100 человек. Бывало, стоял в очереди, время подходило к 06.45, оставалось впереди человек пять, - и молоко кончалось. Я бежал к следующей бочке; бывало, и там к этому времени кончалось, тогда бежал к третьей. К 07.00 я приносил молоко и быстро готовился к себе в училище, чтобы приехать к 08.30. Если я в пограничное училище добирался на городском транспорте, то надо было выходить из дому не позже 07.30. Иногда походы за молоком к бочке были и холостые - молока не доставалось. В годы "Перестройки" с молоком было еще труднее. Помню, что приходилось подыматься даже в 04.00, идти к бочке с молоком и стоять в очереди до начала продажи молока (в 06.00), тогда доставалось.

Мы жили в микрорайоне Орбита-4, в квартире на 8-м этаже. Большие три тополя росли со стороны нашей спальни, своими верхними ветками достигнув, по высоте, наших окон. Как только наступала летняя ночь, - подымался сильный ветер в нашем подгорном микрорайоне, шумели, гнулись тополя, и мне казалось, что от этого шума с ветром опрокинется весь наш дом. По ночам я весь сжимался, все тело было напряжено от этого ощущения высоты и шума тополей.

В то же время, очень прекрасная картина наблюдалась с лоджии на 8-м этаже. Я все лето с лоджии наблюдал белые горные вершины гор Заилийского Алатау. Они казались совсем рядом, как будто в трех километрах, а на самом деле, до этих вершин было 50 километров. Эту картину ничто нам не заслоняло - ведь перед нашим домом было все открыто, не было впереди никаких домов, только в ста метрах кольцевая дорога, а за дорогой, за забором, до самого предгорья тянулись сплошные яблоневые сады, виднелись полевые станы колхозов и совхозов. А левее садов, росли большие километровые клубничные поля. Оказывается, квартиру я получил в прекрасном и чистом районе, и сама квартира очень хорошая, - с большими коридорами, с высокими потолками, с двумя лоджиями, просторная кухня.