Записки офицера-пограничника (СИ)

После выпуска курсантов я, в начале мая 1994 года, ушел в очередной отпуск на 45 суток. Надо было ехать в Алма-Ату и перевозить к нам тещу. Поездом с г. Хмельницкого я выехал до Москвы 4-го мая; ровно через сутки был в Москве; переехал на Казанский вокзал и там взял билет на поезд до Алма-Аты. До Алма-Аты ехал ровно 3-е суток. По прибытию в Алма-Ату я занялся квартирой своей тещи. Долго ходил я по разным канторам за справками: то в БТИ, то в архитектурное бюро, то еще куда-то. Надо было выписывать тещу. А затем надо было заняться оформлением купли-продажи квартиры. Только к 27 мая 1994 года мы закончили все эти процедуры. Все что оставалось у тещи с мебели, она раздала своим соседкам, так как все основное было перевезено в контейнерах и находилось уже в Хмельницком.

С нами, в г. Хмельницкий, захотела поехать племянница моей жены, Светлана (одногодок нашей дочери Лены, дочь двоюродной сестры Любы). Так как теща боялась лететь самолетом, то пришлось всем ехать поездом. Билеты на поезд мы взяли на 28 мая 1994 года.

28 мая 1994 года мы поехали на железнодорожный вокзал Алма-Ата-II; нас провожала родня Любы: двоюродная сестра Наташа, ее мама, муж Наташи, Александр. Свободной посадки на поезд Алма-Ата - Москва, с выходом на перрон провожающих, уже не было. За 50 метров до перрона все было обнесено металлическим забором - провожающих к поезду не пропускали. Через калитку на перрон пропускали только пассажиров с билетами. Так что прощания были у нас сумбурные. Все что оставалось с вещей у моей тещи, мы их собрали в три большие сумки. Со всем этим мы сели в свой купейный вагон, и поезд тронулся в путь. С нами, четвертым в купе, сел мужчина-казах; по его рассказам - он был прапорщиком.

Через некоторое время зашла в купе проводница-казашка, изъяла наши билеты, запросила показать паспорта и предложила постельное белье. Начали за белье рассчитываться. И тут проводница объявила, что плата за постельное белье для не граждан Казахстана в пять раз дороже, чем гражданам Казахстана. Повышенный тариф, естественно, касался меня, но она затребовала и от моей тещи этот тариф. Я возмутился: "Мол, на каком основании?" Проводница мотивировала тем, что моя теща выписана с места проживания в Алма-Ате. Я отвечал, что это не значит, что она уже не гражданин Казахстана; она будет оплачивать столько, сколько это положено гражданину Казахстана. На этом все и закончилось. Только я один из купе заплатил по повышенному тарифу.

Я ехал в поезде и чувствовал себя в купе, как на ножах: теща у меня очень была разговорчивая; с попутчиком по купе - казахом - много разговаривала, рассказывала, куда едет. Ну, думаю, сейчас еще проболтается, что продала квартиру и едет к дочери, ведь в паспорте стоял штамп о выписке; когда проверяла документы проводница - все было известно о выписке. Я уже, незаметно для попутчика по купе, начал строго смотреть на тещу и приставил палец к своим губам, чтобы меньше рассказывала. А она посмотрела на меня и говорит: "Коля, что ты показываешь?" Я тогда подумал, что какая она не понятливая. Казах, наверно, уже из разговоров догадался, что теща продала квартиру, узнал, что я ее зять. И о том, - у кого могут быть деньги? Конечно, - у зятя.

И тогда я подумал: "Какая же теща у меня, - беспечная? Она не думает о том, что этот сосед пойдет подговорит других казахов-мужчин и где-то в коридоре отберут у меня эти доллары, прибьют и меня вышвырнут из поезда. Не думает о том, что ее дочь может остаться без мужа, а внучки - без отца. И останутся одни в чужом краю без квартиры, без гражданства". Вот тогда меня эти мысли одолевали и волновали.

А еще наш попутчик по купе рассказывал, что поезд Алма-Ата - Москва несколько раз останавливали банды после проезда такого-то города и грабили. После этого рассказа моя теща еще больше замен жевалась и несколько раз в пути спрашивала: "Мы уже проехали эти места, где грабили поезд или нет?" Поэтому я не рад был, что поехал с ними поездом. Думал, что мне надо было вылететь самолетом через двое суток после их отъезда и в Москве встретиться.

Доехали мы через трое суток до Москвы, на Казанский вокзал, а нам надо было переезжать до Киевского вокзала. Свету я оставил с вещали на Казанском вокзале, а с тещей, прихватив в руки две сумки, я поехал в метро на Киевский вокзал. По прибытию, оставив ее с сумками, я обратно поехал на Казанский вокзал за сумками, и вместе со Светой прибыли на Киевский вокзал. Это заняло времени часа полтора-два, поэтому мы на вечерний поезд, следовавший до Хмельницкого, не успели. Я взял билеты на проходящий, львовский, поезд, который отправлялся с утра в 11.00.