Записки офицера-пограничника (СИ)

Накануне отец ходил к директору завода и просил, чтобы маму, на период его отсутствия, приняли на работу в заводскую столовую. Директор пообещал принять и сказал: "Пусть в понедельник выходит".

Отец рано утром, в мае месяце, в назначенный понедельник, уезжает в военные лагеря для прохождения службы, а мама выходит на работу в столовую, предупредив заведующую о решении директора, и приступает к работе: помогает поварам, возится с горячими кастрюлями у плиты, моет посуду. Где-то к обеду, в тот же день, зашел в столовую директор завода и, увидев маму, сказал:

- А вы, что здесь делаете?

- Вы же сказали моему мужу, чтобы я выходила на работу, - ответила мама. Директор сказал:

- Я вашему мужу этого не говорил и не обещал, так что больше не выходите на работу.

Мама нам, малым детям, говорила: "Я держала в руках кастрюлю с горячим борщом, и как услышала эти слова директора, так выронила из рук эту кастрюлю и в беспамятстве свалилась с ног, хорошо, что не обожглась".

- Сижу дома на квартире во времянке, - говорила мама, - доедаю последние продукты. Прошло несколько дней, сижу голодаю, опухла, еле двигаюсь. Думаю, что же мне делать? - ведь помру же с голоду. И решилась, будь что будет, - пойду к старшему брату мужа, Ивану. Как-то меня примут?

Брат моего отца, Иван, по рассказам отца, в то время в г. Днепропетровске занимал важную должность - начальника боевой подготовки областного управления НКВД. Он был грамотным человеком, - до армии закончил 7 классов и работал начальником почты. Потом его призвали в армию, закончил офицерскую школу, служил в одной из воинских частей, а оттуда - перевели заниматься боевой подготовкой в НКВД.

Вот и пошла мама к ним спасаться от голодной смерти.

- Нашла их дом, квартиру, стучу в двери, открывает двери Иван, говорю: "Николай уехал в лагеря на 3 месяца для прохождения военной службы, меня на работу не принимают, не знаю, что мне делать, пришла искать спасения у вас, если вы не откажете?". Пропустил он меня в квартиру, а там полно его родни: жена Оля, двое маленьких сыновей, младшая его сестра - Нина, его мама - моя свекровь. Накормили меня немного отварной картошкой с селедкой. Иван сказал, что не жалко еды, но после длительного голодания, опасно сразу наедаться.

Благодаря им мама выжила и дождалась прибытия моего отца со службы.

После прибытия отца со службы в армии, мои родители стали жить в отдельной старенькой хате - времянке. После они купили себе хату, не дорого, там же в Диевке - пригород г. Днепропетровска. Отец продолжал работать на заводе им. Петровского, а маму, наконец-то, в начале 1934 г. приняли на работу в стройуправление на стройку - разнорабочим. Вот она и участвовала в строительстве ДИИТА (Днепропетровского института инженеров железнодорожного транспорта). Разнорабочие колотили раствор, "козлами" на спине носили кирпич, подавали его каменщикам, чистили территорию, копали траншеи и другие работы. Работали, в основном, за еду, - а давали в то время одну похлебку.

Однажды летом, в одно из воскресений вечером, в1934 г. к родителям приехал в гости старший брат отца - Родион.

Посидели вечером все вместе допоздна. Родион сказал, что у него в городе дела и что он, во вторник, уедет. В понедельник, вечером, отец ушел на работу в ночную смену, а мама осталась с Родионом дома.

- Подошел вечер, укладываемся отдыхать, - говорит мама. - Родиону я предложила отдыхать на высоком деревянном диване, сама пошла, в другую комнату, - на кровать. Смотрю: Родион, не снимая покрывала, не раздеваясь, и, не снимая обуви, - улегся на диван. Я спросила: Родион, а чего ты обувь даже ни снимаешь?

- А мне надо рано вставать и чтобы не стучать да тебя не разбудить, - ответил он, - я поэтому не раздеваюсь.

- Лежу, не сплю, мне страшно, впервые он к нам приехал, раньше я его видела с женой один только раз у Ивана - брата Николая, - говорила мама.

Под деревянным диваном, на который лег спать Родион, стоял сундук с мамиными новыми одеждами - там было несколько больших платков, платья, пальто, новые туфли и другие одежды.

- И вот лежу, не сплю, слышу что-то скрипнуло, - говорила мама.

- Через некоторое время я встала, зажгла лампу, пошла с ней в коридор, а с коридора мне показалось, что мой сундучок как будто немного выдвинут из-под дивана. Пошла в комнату, легла, лежу не сплю, слышу опять что-то скрипнуло. Где-то через пару часов опять я пошла в коридор, смотрю, а мой сундучок еще больше выдвинут и сама не пойму: как будто он был дальше под диваном. Под утро я уснула, проснулась, - уже на улице светло; встала, оделась, вышла с комнаты, смотрю - Родиона нет, глядь под диван - сундучка с вещами моего тоже нет, - поведала нам мама.

А через полгода, осенью, мама увиделась с женой Родиона.

- Смотрю на нее и брови у меня поднялись: она покрыта была моим цветастым шерстяным платком. Ой, говорю, так на тебе мой платок?

- Нет, этот платок мой муж купил на толкучке в прошлом году, - ответила она.