Записки офицера погранвойск, или - Муравейник (СИ)

— Ну — следовательно есть скотоводство, есть выделка кожи, значит первобытная химия. Металл говорит о существовании зачатков металлургии, рудного дела и кузнечного искусства. Материя и одежда это нитки и ткани. Станки — Ремёсла. Лошади — коневодство, табуны. Дисциплина и подчинённость, разделение на команды, боевое охранение, тактика привала — атрибуты на наличие армии. Минимально это и поселения и города. Исходя из этих параметров я могу примерно сформулировать цифру в сто-стопятьдесят тысяч населения. Варил кашевар верховых что-то несомненно мясное и растительное — значит есть растениеводство и земледелие. Сумы на лошадях очень похожи на те в которых перевозят зерно. И ещё — это не Иран, — огорошил всех под конец разведчик выводами, — И это ещё не всё, что я успел заметить. Река течёт не на север, и ни на юг, как ей положено в нашем полушарии, а на право — на запад. Такое может быть только в одном случае, если там, на западе есть Океан или добротное море, как минимум. И я не удивлюсь если с другого ската этого перевала речка течёт на восток!

— Как — где? — не удержался Зуб от вопроса.

— Как в Южной или Центральной Америке или Африке, — спокойно ответил офицер, вгоняя всех слушателей в состояние глубокой задумчивости и уважения лично к представителю разведки.

— И это ещё не всё, — изумлению пограничников казалось не будет предела, даже собака подняла брови, навострила уши и с интересом высунула язык в сторону «полевого аналитика».

— Что? — сдался Вася окончательно.

— Я был на Севере, в Якутии по делам службы, нас там на экскурсии возили, много всего рассказывали, показывали и поражали. Да, были и на прииске. Так вот камень которым усыпан перекат это сопутствующая золоту порода гранит и диорит. Её так много, что я не удивлюсь если в песке этой реки и вдоль хребта мы обнаружим золото или серебро с платиной. А справа явный горный разлом. Если я прав и тут есть золото, то самородки будут лежать на самой стремнине поворота.

— Лучше бы мы там склад боеприпасов и тушёнки обнаружили, — посетовал Зуб, отнюдь не возрадовавшись, как другие, возможностью разбогатеть на прииске имени шести советских пограничников и их собаки.

— Да погоди ты грузиться, старший лейтенант, — начал наш майор снова.

— Что ещё? Алмазы? — как то безразлично устало поинтересовался начальник заставы.

— Да нет, лес видел какой?

— Ну, смешанный? Ёлок нет.

— Это тут нет — выше есть.

— И что?

— Климат тут мягкий.

— Ну?

— Антилопа гну! Блин — зима теплая!

— А щас тут что?

— Да, вроде, как у нас — лето.

— Думаешь они вначале базовый лагерь разбили, как в наставлении, а потом нагло подняли флаг, как знак остальным группам и метка точки сбора?

— Так амеры же они всё по инструкции норовят сделать.

— А какая у них стандартная палатка?

— На пятнадцать человек,

— Тогда сколько их там чтоб развернуть базу?

— Думаю не менее двух взводов — человек шестьдесят. А возможно плюс-минус пятнадцать.

— Угу: сто пятьдесят тысяч шестьдесят-семьдесят пять против шести погранцов и собаки, прям как в кино.

— Спи спокойно, триста спартанцев держали Фермопилы против пятидесяти тысяч персов с одними копьями, щитами и мечами, а у нас автоматы, пулемёт, снайперка. Два пистолета Макарова! СПШ! Прорвёмся.

— Ага и по цинку патронов на всю эту радость. Спи спокойно лейтенант! Да?

— Федя, урод механический, ты зачем нож вытащил? — ласково поинтересовался Грязнов.

— Так отрежу верёвки, чтоб Свету в поводу вести, а то, то что есть короткая очень, а она зараза дергает ни с того ни с сего, как слон. А так провисать будет, а тож и каска не спасёт! — запричитал дядя Федя, чуя, что старшине больше нравятся целые вещи, а не укороченные или обрезанные.

— Дурью не майся. Привяжи один конец к оголовью, кусок шнура вытяни, сколько надо, а остальной моток на луку закинь. Резальщик! Увижу, что отрезал — заставлю плести из твоих аксельбантов на парадке, — угадал старшина самое уязвимое место солдата — его дембельскую форму. Юрка вздохнул, матюкнулся, плюнул под ноги, но тихонько, чтоб старшина не услышал, и начал распускать кольца собранной в восьмёрку верёвки. Свету загрузили по полной: боеприпасы, коробки с лентами под пулемёт, гранаты, мешок с консервами, мешок с овсом, запасная катушка телефонного кабеля, телефонный аппарат, батареи, рации, вода, броники, аптечки, репшнуры — тащила лошадь в самом конце поисковой цепочки. А впереди шли старшина, Мельхем и Бондарь с Сантой. После двухчасового хождения по лабиринту, проход, со следами исчезнувшей ПРГ, резко свернул влево и превратился в тупик. Пока головняк тревожки обследовал выявленный аппендикс и остановившую их вертикаль, Федя показался из-за поворота, лошадь протиснулась за ним и зацепилась завязкой бахил от ОЗК с овсом за торчащий, как вывернутый клык выступ. Петля узкой ленты не выдержала рывка, и резиновый мешок с шумом упал, хрумкнув толстой чернотой подошвы. Запах резины не дал Борисовне унюхать деликатес находящийся внутри потерянного из груза предмета.

* * *