Записки охотника. Накануне. Отцы и дети

По мере развития реализма русская литература все более широко охватывала действительность крепостной эпохи, происходил процесс художественного познания все новых сторон русской жизни. «Записки охотника» и тематически примыкающие к ним повести «Муму», «Постоялый двор» расширили изображение народной среды, крестьянства, изнывавшего под гнетом крепостного права. Рядом образов «культурных» крепостников, самодовольных ограниченностей из барско-усадебной среды, самодурок-помещиц, прожигателей жизни из «благородного» дворянства Тургенев дополнил гоголевскую галерею «мертвых душ». Вместе с тем в русском обществе своего времени он сумел найти и живые души. Писатель обращается к теме, которая в эпоху декабристов была широко освещена Грибоедовым и Пушкиным. В ряде произведений Тургенева 50-х годов, постепенно нарастая, звучит трагическая тема судьбы тех немногих духовно и нравственно возвышенных людей, которые тогда представляли собой лучших людей крепостного общества, людей, ставших его жертвами. Тургенев становится летописцем исторических судеб прогрессивной дворянской и разночинской интеллигенции своего времени. Расширяется и жанровый диапазон творчества Тургенева: он обращается к повести и роману.

С начала XIX века роман становится основной и наиболее популярной эпической формой в западноевропейской литературе. С 30-х годов роман и его ответвление — повесть — начинают пользоваться огромным успехом и у русского читателя. Белинский развитие романа связывал с процессом все большего сближения литературы с действительностью.

Если романтики видели в романс удобную форму дли изображения истории человеческого сердца, то Белинский видел в романе художественную форму «для поэтического представления человека, рассматриваемого в отношении к общественной жизни»[11]. До конца 40-х годов этому требованию отвечали немногие произведения русской литературы — романы Пушкина, Лермонтова и Гоголя, заложившие в своеобразных формах основы русского реалистического романа. В конце 40-х годов областью романа овладевают писатели «натуральной школы». Громадный успех сопутствовал романам Герцена «Кто виноват?» и Гончарова «Обыкновенная история». Тургенев пишет романы «Рудин» и «Дворянское гнездо».

Произведения Тургенева 50-х годов имели громадное нравственное значение для русского общества. В связи с выходом романа «Дворянское гнездо» Салтыков-Щедрин писал П. В. Анненкову: «Что можно сказать о всех вообще произведениях Тургенева? То ли, что после прочтения их легко дышится, легко верится, тепло чувствуется? Что ощущаешь явственно, как нравственный уровень в тебе поднимается, что мысленно благословляешь и любишь автора?»[12]. Нужно было не только сохранить и пронести «душу живу» сквозь долгие годы растлевающего человека крепостного рабства, но и будить своим словом эту душу в других, хотя бы и в форме самых общих и отвлеченных, и о возвышенных истин, как в «Рудине», или исполненными нравственной чистоты поэтическими сценами и картинами «Дворянского гнезда».

В начале 40-х годов Гоголь показал русскому обществу, до какого духовного и нравственного оскудения может дойти человек в условиях крепостнического строя, при господстве «мертвых душ». Тургенев приходит вслед за ним и говорит, что можно быть человеком, хотя и страдающей, но живой души, которой доступно высокое понимание целей и назначения человеческой жизни. Правда, и его положительные герои несут на себе родимые пятна крепостного общества — бесхарактерность и слабоволие, черты обломовщины, поражавшей все кругом. Но все же это были лучшие русские люди того времени, не дававшие и другим окончательно закоснеть и опуститься. С удивительной тонкостью и мастерством Тургенев показывает пробуждение неодолимых стремлений к чему-то, порой неясному, неопределенному, но все же возвышенному и светлому. Творения Тургенева как раз и освещали то положительное, в чем нуждалось русское общество для своего развития, чтобы преодолеть мертводушие и пустоту жизни, которые нашли свое обличение в творчестве Гоголя и Лермонтова. Развивая их светлые идеалы, Тургенев говорил своими произведениями, что в России есть не только «мертвые души, но что в ней есть и живые силы.

Но как ни связаны первые романы Тургенева — «Рудин» и «Дворянское гнездо» — и примыкающие к ним повести с вопросами, волновавшими современников, своим историческим содержанием они все же были обращены к прошлому, хотя и недавнему: в них рисовались типы уходящей жизни. Между тем в истории России начиналась новая эпоха — 60-е годы. Новые задачи вставали и перед русской литератур рой. Тургенев и обратился к ним в следующих своих романах — «Накануне» и «Отцы и дети».