Записки охотницы

— Одна, — может, у меня талант? Не всякий еще сможет одним только словом превратить себя в глупую блондинку, ищущую развлечений на мягкую-упругую.

— Уже нет, — кривоватая улыбка и без того не самого привлекательного вида подтверждает, что жертва на крючке. Остальное дело за малым.

Почти весь следующий час играю роль легкодоступной увлекающейся натуры. Смеюсь над его дебильнейшими шутками, хлопаю глазками, постоянно улыбаюсь, слушая несусветное вранье и тонну отвешиваемых комплиментов. А еще то и дело поправляю сползающую юбку, как бы ненароком давая разглядеть, что я сегодня во всеоружии. Прием, не знающий поражения.

Финальная фраза, сказанная страстным полушепотом мне на ушко, лишь подтверждает очевидную победу. Один — ноль в мою пользу, так то! Нет, ну точно актриса. Где раздают оскар? Дайте два.

— Может, поищем место поспокойней?

И вот мы уже идем вдоль Владимирского проспекта. Вишу у своей жертвы на руке, полоумно хихикая и томно закусывая губу, а он продолжает нести ахинею: мол, он такой крутой и вообще в другом городе у него бизнес, а здесь он лишь проездом по делам.

В принципе не врет, но я-то знаю, что он зауряднейший перекупщик краденного. И не самый лучший, к слову. Мои информаторы только что не плевались при упоминании его имени. Эх, сдать бы этого лгунишку властям, но тогда с поличным его не застукаешь, иначе точно не видать мне гонорара. Ладно, пускай пока живет.

Сворачиваем на Невский, затем через арку, и оказываемся возле дверей. Висящие таблички гласят: “Отель Анабель”. Знаем, знаем. Нам на третий этаж если что. Местечко милое: внутренний дворик опрятный и облагороженный цветущими клумбами.

Прежде чем зайти внутрь, незаметно скашиваю глаза на миниатюрные, натыканные по стенам, открытые балкончики. А что? Всегда нужно иметь запасные пути к отступлению. Заходим в прохладный холл, поднимаемся наверх.

Номер не самый навороченный из тех, что тут имелись, но приемлемый. Скудность мебели не пугает. Занимающая половину комнаты огромная кровать чего только стоит, на остальное просто не хватило бы места. И на этой самой кровати, вальяжно развалившись, лежал какой-то мужик и бесцельно тыкал пультом в настенный телевизор.

— Влад, какого… — мой спутник раздраженно подается вперед.

— Где ты шляешься, я тебя весь вечер ж… — незваный гость запоздало видит меня, и кривая усмешка мелькает на заросшем лице. — А, ну тогда понятно…

Мой спутник, по совместительству жертва, явно начинает негодовать, что ему накрывается такая ночь.

— Мы договаривались на завтра.

— Планы поменялись, — мужик по имени Влад с неохотой поднимается с постели.

И тут я решаю, что пора вклинится в разговор. Я же как бы глупая блондиночка…

— Наверное, мне стоит уйти, — привлекая к себе внимание, касаюсь наманикюренными ноготками плеча спутника.

— Стой… — тот оборачивается к знакомому. — Пойдем, поговорим снаружи. А ты… — это уже было обращено ко мне и с куда большей сладостью в голосе. Бр, зубы сводит от приторности. — Подожди здесь. Я скоро. Заодно закажу шампанского.

Ослепительная улыбка светится на моем лице, словно ничего романтичней я в своей жизни еще не слышала.

— Шампанское звучит заманчиво.

Блестяще! Даже лучше, чем планировалось. Я-то думала, что придется вырубить его, а тут все сработало еще слаженней. Незваный гость пришелся как раз кстати.

Едва за ними закрывается дверь, бросаюсь через всю комнату. В отельных номерах предполагаются сейфы для хранения: чаще всего в бельевом шкафу. Иногда за картинами,  но это уже из разряда детективных фильмов. Нет, вероятнее всего в шкафу. Таковой там и оказывается: самый хиленький по защите из всех имеющихся.

Чтобы вскрыть его потребовалось меньше минуты, но меня ждет невиданное огорчение — сейф пуст. Черт, значит мой знакомый не такой уж и тупой. Искать нужно где-то по номеру.

Ну и куда можно припрятать в меру массивное изделие? Это тебе не пакетик с дорогими побрякушками, шкатулка увесиста — под матрас не спрячешь. А в том, что она все еще находится у перекупщика, я не сомневаюсь. Обмен назначен на завтра и на это же число мой новый друг купил билет на ближайший рейс из Петербурга.

Ношусь по комнате как угорелая. Времени, чтобы смыться остается все меньше. Под кроватью, разумеется, нет. В комоде среди немногочисленных вещей тоже. В тумбе. За креслом. Нет, тут точно нет. Бегу в ванную комнату.  Полки, полки, бачок унитаза (нет, ну это было бы верхом издевательства, такую ценность и в унитаз!).

Наконец-то… Под белоснежной ванной есть закрытая ниша, где уборщицы хранят моющие средства, а среди пластиковых бутылок припрятан черный сверток. Не то, чтобы уж очень умно, но в меру находчиво. Уборка делается раз в сутки, а все остальное время никому и в голову бы не пришло искать здесь.

Раскрываю черный бархатный мешочек-чехол. Вот она, родимая. Тяжелая, зараза. Позолоченная или же золотая (черт его знает), и усыпанная причудливой россыпью рубинов. В центре самый большой камень: мерцающий и переливающийся гранями. Красивая, спору нет, но отдать за это три миллиона? Нафига? Убираю шкатулку обратно в чехол и бросаюсь к двери.