Записки опера, или Оборотни из военной разведки

Весна обычно пробуждает силы для здоровой деятельности. У Коммерсанта они проснулись для худой, преступнопредательской. Его активность в эти весенние дни порой поражала даже американцев. Только за март — май он провел несколько операций связи, потребовавшие мобилизации немалых сил и средств. Агент блестяще справился с моральными перегрузками. Как-никак перед ним маячила «великая» цель — деньги, ради которых он забывал об отдыхе.

На последней личной встрече с американским разведчиком Васильев предупредил о скором заложении тайника с важными материалами. В конце общения спросил о финансовой поддержке. Объяснил, что якобы нужно срочно купить понравившийся ему дом в деревне. Американец нагло, как показалось агенту, ответил, что все будет зависеть от качества товара, но он непременно доложит о его просьбе руководству и постарается разрешить возникшую проблему.

После подготовки донесения ему надо было поставить метку на одном из домов на Ленинском проспекте. По этому сигналу готовности заложить тайник американцы должны были изъять его через сутки.

После очередной вахты в выходной день он хотел задержаться в служебном кабинете под видом доработки какого-то документа для якобы срочного доклада руководству. Однако сменивший его на дежурстве молодой офицер оказался дотошным человеком в соблюдении режима работы и стал задавать уточняющие вопросы. Пришлось ретироваться и покинуть служебное помещение.

Выйдя на улицу, Коммерсант стал усиленно проверяться. На станции метро «Октябрьское поле» он пропустил один поезд, а вагон другого впрыгнул последним, придержав ногой дверь. Доехав до станции «Октябрьская», попетлял в зале, в надежде выявить «хвост», а затем, убедившись в полной безопасности, на эскалаторе поднялся наверх и пошел по тротуару вдоль Ленинского проспекта. Пройдя метров двести, вскочил в отходящий автобус, проехал на нем до спортивного магазина «Спартак», вышел и снова тщательно проверился. Вышел к дому, на стене которого предстояло оставить сигнал. Оборотень узнал это место по описанию в плане операции связи. Он медленно прошелся вдоль стены дома, осмотрелся и решительно шагнул вперед. Стена кончилась, показался угол дома. В правом кармане плаща он, что было силы, сжимал мелок синего цвета. Большой круглый лоб покрылся испариной, ладони вспотели, учащенно билось сердце. На сей раз он сильно разволновался, несмотря на значительный опыт в подобных операциях. Оглянулся, посмотрел в противоположную сторону проспекта — никого нет. Стремительно на шершавой штукатурке стены вывел знак в виде буквы «Т» размером 10x20 сантиметров.

Уходил с места постановки метки все еще с неуспокоенным сердцем. Щеки и уши горели огнем. Он и тут спешил: поставил сигнал не вечером, а днем, рискуя проколоться. Вскочив с оледеневшей от страха душой в автобус, Коммерсант поехал домой. По пути сменил еще два вида городского наземного транспорта. Пересел в троллейбус. Это был последний этап проверочных действий. Стоя на задней площадке, он внимательно наблюдал через «кормовое» стекло за перестроениями вслед идущих машин.

Сойдя на своей остановке, еще раз проверился — ничего подозрительного! А вот и подъезд.

— Володя, что с тобой? На тебе лица нет! Ты такой пятнистый, бледно-красный! — запричитала жена, встретив в коридоре квартиры мужа — бледного, взъерошенного, с провалившимися глазами. Ей казалось, что это не столько из-за напряженного дежурства, сколько от тяжелой и сложной службы в ГРУ здоровье мужа стало разрушаться.

— Дел столько было, что не смог даже пообедать. Не служба, а сплошная нервотрепка, если не каторга. Отдежурил сутки, и еще задержали. Приходится трудиться за троих. Ничего, выдержим! Труднее приходилось, — вешал лапшу на уши супруге Коммерсант.

* * *

Что-что, а показать «мокрую» спину, «просоленную» рубаху, пожалеть себя он мог и очень любил — как перед начальством, так и перед близкими родственниками. Но волнение не проходило и после ужина. Не дал успокоения, не отвлек от тревожных мыслей и просмотр телевизионной программы «Время». Он долго лежал с открытыми глазами в темной спальне. С вечера предупредил жену, что рано отправится на службу, поэтому, мол, встанет в пять часов утра. Именно в этом раннем пробуждении таилась причина его вечерних переживаний — он шел на закладку тайника.

Коммерсант спешил получить деньги за товар. Конверт с донесением свернул в трубочку и вложил в грязный обрезок старого резинового шланга, который затем завернул в целлофановый пакет. «Господи, пронеси, помоги мне сегодня утром!» — прошептал пересохшими губами «Иуда», уже проснувшийся, но лежавший пока в кровати.

Вскочил ровно в пять. Выпил чашку крепкого кофе. Посмотрел в окно на медленно оживающую улицу с редкими прохожими и машинами. В 5:30 вошел в лифт с кейсом, в котором лежало очередное шпионское донесение. Место закладки тайника находилось по пути на службу. Петлять не хотелось, он был сегодня, как никогда ранее, уверен в удаче. Тем более знал, что и как должен делать.