Записки опера особого отдела

Когда Игорь зашел в кабинет, Горобченко сидел за его рабочим столом, мирно курил «Беломор» и пил чай. Дубовик устроился напротив, и рассказывал ему байки о своей былой службе на прежнем месте.

— Чем порадуете, Игорь Геннадьевич? — вместо приветствия с порога начал начальник, — вы не стойте в дверях, располагайтесь.

Он помешал ложечкой чай и ехидно улыбнулся, указывая на свободные стулья.

— Спасибо за приглашение, — с иронией ответил Чернов, — насколько я понимаю, это еще мой кабинет.

Игорь, не торопясь, снял шинель, поправил волосы и сел в кресло, вытянув ноги.

Улыбка сошла с лица Горобченко. Он сделал глубокую затяжку папиросой, выпустил дым кольцами и строго спросил Чернова:

— Я готов выслушать Ваш доклад по данному ЧП.

Как военный человек Чернов встал и доложил:

— Я провел первичный осмотр места происшествия и на основании полученных фактов могу утверждать, что поджог имел преднамеренный характер.

— Так-так, что же Вы такого там нашли, что берете на себя такую ответственность?

— Во-первых, я нашел на снегу осколок стекла от окна домика с явными следами стеклореза и пластилина? Во-вторых, от места происшествия в балку тянулась дорожка следов, причем в обе стороны, а на дне балки обнаружена свежая лыжня. Поэтому я предполагаю, что неизвестный по балке на лыжах, прошел на стоянку вертолетов, стеклорезом вырезал край окна, чтобы его не разбивать и не создавать лишнего шума. Затем, вылил горючую жидкость на пол и поджег. Дежурный по стоянке части утверждает, что пламя разгорелось в считанные минуты.

— И это все? — удивился начальник.

Чернов молча кивнул головой.

— С Вашей фантазией, товарищ майор, нужно романы писать, а не оперативной работой заниматься. Надо же какая улика, — Горобченко с наигранной возмущенностью взмахнул руками, — след стеклореза на стекле. А чем, по-вашему, это стекло вырезали? Лазером что ли? И пластилин наверняка использовался в качестве замазки.

Он захихикал и посмотрел на Дубовика, ожидая от того поддержки. Однако, Евгений Герасимович, многозначительно поднял брови, но ничего не ответил.

— Опять же, подумаешь, лыжня в балке. — продолжал Горобченко, — У нас лыжников в гарнизоне больше, чем алкашей. Вся округа изрезана лыжней.

— Вчера был снегопад, — попытался доказать свою правоту Игорь, — и любую лыжню занесло бы снегом, а ближе к ночи он прекратился. Там четко видно, что кто-то шел на лыжах, потом их снял и пешком поднялся к эскадрильскому домику.

— Хватит разводить демагогию, Игорь Геннадьевич. Пока я вас ждал, в штаб приехал начальник противопожарной службы ВВС Флота. Он высказал предварительный вывод о том, что пожар произошел от возгорания электропроводки. Уже готовится приказ о наказании виновных. Поэтому, тема закрыта. Вы лучше вместе с командованием завтра же проверьте противопожарное состояние, уязвимых в диверсионном отношении объектов и мне доложите отдельной справкой. Все ясно?

— Так точно, — недовольно ответил Чернов и сел опять в кресло.

Горобченко, вальяжно встал, надел шинель и, пожав присутствующим руки, напоследок сказал:

— Зайду к командиру полка поздороваться и поеду к себе, а вы держите меня в курсе.

Не скрывая удовольствия на лице, он гордо вышел из кабинета.

— Я что-то не понимаю, или мир перевернулся? — обратился Чернов к Дубовику, когда остались наедине, — то нам предъявляют претензии, что мы плохо работаем, то не дают работать там, где есть реальное дело.

— Ты когда майор получил? — издалека начал Евгений Герасимович.

— Недавно, а что? — не понял вопроса Игорь.

— А то. Ты сейчас можешь выдвигать хоть какие версии. По всем нашим канонам, даже если завалишь дело, тебя в звании уже понизить не смогут. Только в должности. Выдвигать на вышестоящую должность тебе пока рановато. А вот его недавно назначили начальником, а представление на «подполковника» еще не подписали. Так что, для него главная задача — получить очередное звание, а там хоть трава не расти. Да ты, наоборот, радуйся, что так получилось. По ментовской терминологии — это «глухарь» стопроцентный, а тут сам начальник дает указание не заниматься этим делом.

Неожиданно открылась дверь, и в кабинет вошел майор Мухин Виктор Николаевич — старший оперуполномоченный соседнего вертолетного полка.

— Здорова, мужики, — весело поприветствовал он присутствующих, — наслышан о сегодняшнем ЧП. А почему вы в кабинете, а не на пожаре.

— На пожаре я уже был, а нам там заниматься нечем. Нет нашей компетенции, как говорят в правоохранительных органах. Проводка там загорелась, причем при выключенном рубильнике. Во! Как, — с сарказмом ответил Игорь и хлопнул ладонь по поверхности стола.

— Это кто так сказал? — меняя выражение лица, спросил Мухин.

— Как кто? Наш отец и наставник — Горобченко Сергей Дмитриевич, — съерничал Чернов.

— А-а, ну значит, так оно и есть. Сергей Дмитриевич у нас круче бога, это все знают, — наигранно произнес Виктор и подкатил глаза вверх, а затем, после непродолжительной паузы, добавил, — Особенно, когда и что должны завезти в военторг на следующей неделе.