Записки отдыхающего

– Не привился – одевай! Привился – все равно одевай!

– Давай не пререкайся! – гневно осадила его билетерша, – Сейчас вот остановит полиция и дадут мне по пять тыщ с каждого. Где я тебе таких денег нашла, а? Может, ты мне дашь?

Парень сверкнул глазами, достал из кармана и натянул на лицо черную маску. В какой-то момент я понял, что мы находимся близко к центру города и после остановки «Галерейная» спросил кондуктора:

– Скажите, пожалуйста, а когда будет «по требованию», предпоследняя?

– Это и была предпоследняя. Дальше конечная.

Я понял, что мы попали. Город не знаем, связи и интернета нет. Жена, похоже, смирилась с положением заблудившихся баранов. Я оценивал ситуацию: мы стояли в пробке сразу после остановки. По сути, мы еще находились на ее территории.

– Откройте, пожалуйста! – взмолился я.

– Володя, открой, – нехотя протянула кондукторша.

Володя дернул рычаг, и мы с женой высыпали на улицу.

– Спасибо! – кричал я в закрывающиеся двери, поняв, что водитель только что нарушил свой же принцип «не открывать здеся и тута».

Улица, на которой мы оказались так и называлась – Галерейная, а по вчерашним гугл-картам должна была называться «Большевиков». Меня, как представителя преподавания точных наук, так взбесил этот факт, что я просто шел вперед, сыпая ругательства, словно они смогут переименовать улицу. Мы дошли до перекрестка с улицей «Украинская». Я свернул согласно нашему плану, но решил спросить для верности о правильности выбранного направления. Первая же тетка оказалась не местной, а вот вторая…

Вторая сразу сказала, что мы идем совсем не в том направлении. Я, было, начал спорить, но алиби в качестве гугл-карт с собой не было. «Пойдемте, я вам все покажу», – говорила тетка. Пока она вела нас пару кварталов, мы узнали немного о ее семье и знакомых.

– Тут у нас пешеходная улица «Земская», туда пойдете – там музей Цветаевых. А вот и в сквере Пушкина стоит памятник Пушкину, – показала она рукой через дорогу.

– Логично! – ответила жена.

– А по картам он вообще в промзоне, – до сих пор оправдывался я.

– Спасибо! – поблагодарила жена, цыкнув на меня.

Мы перешли дорогу и вошли в тихий можжевеловый сквер с красивыми дорожками и скамейками. Жена, по давней традиции, сфотографировалась рядом с поэтом. Вернее внизу, так как на уровне ее головы виднелась затертая до блеска туфля. Ее надо было коснуться и будет вам счастье. У меня счастье уже имелось, я трогать ничего не стал. После сквера мы незаметно переместились в городской парк, где петляли по аллеям, смотря на величественные южные тополя и платаны, красиво подстриженные можжевельники и акации, ковер из ровной травы и цветов. У музыкальной школы я сфоткался на пианинной скамейке у зеленого рояля. Постояли у вечного огня и посидели на скамейке у неработающего фонтана Айвазовского. Он давно нерабочий, больше ста лет. Электромобили с обзорными экскурсиями друг за дружкой проезжали мимо нас.

Из парка мы забрели на старинные улочки. Я почти потерялся, но вокруг было красиво и как-то спокойно. Держа нить направления где-то в голове, я решил, что в случае чего не первый, так второй человек покажет нам дорогу. Мы зашли в маленький магазинчик на углу неизвестной мне улицы и купили очень дешево полторашку воды. Спросили у продавщицы про название улицы – она не имела представления. На выходе из магазинчика стояло невменяемое лицо с протянутой рукой. Я выгреб из кармана всю мелочь и вложил ему в руку. Мужик пытался поблагодарить, но не смог.

Пройдя мимо какой-то очень старой кирпичной стены, мы вывернули на очередной перекресток.

– Простите, вы местный? – обратился я к мужику в кепке и синей футболке, растянутой внизу приличным животиком, который стоял у дверей первого же подъезда.

Тот молча указал пальцем на вывеску над дверью. На синем фоне белыми буквами было написано «Иммиграционная служба». Мужик улыбнулся и развел руками. Следующий высокий мужик в очках на перекрестке, что беседовал со старушкой, сказал, что мы уже здесь, в двадцати метрах от музея.

Завернув за угол, мы обнаружили музей, представляющий одноэтажный домик, крыльцо которого мыла техничка.

– Рано еще. С десяти! – молвила она.

Мы пошли растрачивать двадцать минут по бульвару пионера-героя Вити Коробкова. Прошли мимо школы № 4, в окнах которой виднелись стопки из знакомых учебников. Однако крыша на школе в одном месте провалилась и требовала ремонта. В конце улицы наткнулись на деревянный крест и надпись, что раньше здесь находился очень-очень древний храм. К десяти вернулись к музею. Там уже стояла семья, тоже ждущая открытия.