Записки озабоченного (Гормональный репортаж)

Ну вот и все - в сети нет больше ни "С шашкой наголо", ни "Твоего ласкового и нежного зверя ", ни "Homo sapiens". Рядом со мной осталась только одна женщина - распятая на стене Мерлин. Но она не мешает.

Теперь еще - сходить в магазин. Затариться по полной продуктами, и можно садиться за работу.

Беру одолженные у Казимира деньги и марширую по ближайшим к дому магазинчикам. Мясной, молочный, хлебный...

Заворачиваю в овощной, чтобы купить картошку, а также лук и виноград. Мне нужны витамины. Я должен быть в тонусе, с чистой и ясной головой.

Перед знакомой продавщицей с двумя кочанами за пазухой скопилась небольшая очередь. Но я не нервничаю. Вообще ни на кого не обращаю внимания - думаю исключительно о своем гормональном репортаже. С каких слов начать. Что важно сказать. А что будет совсем неинтересно читателям.

Очередь тем временем слегка качнулась вперед, и я автоматически делаю шаг следом. Но что-то там у прилавка изменилось, и все отпрянули на прежние места. Я же, занятый своими мыслями, задний ход дать не успел - сурово наступил на ногу впередистоящего гражданина,.. гражданки,.. женщины,.. девушки.

Попавшая под мой испанский сапожок ойкнула от боли, обернулась:

- Что же вы делаете?

Я виновато выпалил:

- Извините, - глянул на ее ногу.

Бог мой, как же я так. Порвал ей колготки (или чулки, уж не знаю). И кожу, содрал кожу на ноге. До крови.

Поднимаю глаза. Девушка, увидев на своей ноге красные капли, побелела:

- Ужас.

Весь мой репортаж тут же испарился из головы. Я засуетился:

- Сейчас. Сейчас.

Хватаюсь за карман: бинт, платок, перевязать... Но когда у меня было что-нибудь подходящее для таких случаев при себе?

Девушка, овладев собой, лезет в сумочку. Достает лейкопластырь (и чего только нет в женской сумочке?).

Я протягиваю руку:

- Давайте помогу.

Она отстраняет:

- Спасибо, вы уже помогли.

Пытается сама залепить ранку, но она в таком месте, что проделать необходимую операцию без чужой помощи очень трудно.

Приседаю рядом. Беру из рук пострадавшей пластырь, заклеиваю ранку.

Встаю и еще раз извиняюсь. Сочувственно интересуюсь:

- Больно?

Она покачивает головой:

- Да уж, вы не пушинка. И такой сапог у вас... Хотя мне, наверное, повезло: могли бы и ногу сломать...

Естественно, чувствую себя очень виноватым:

- Но я же не хотел.

Тут она улыбнулась:

- Еще бы вы этого хотели. Вы же не маньяк какой-нибудь...

Да, я не маньяк. Вроде...

На этом мы как бы и замяли. Подошла ее очередь. Потом моя.

Купил свои лук и картошку, морковку. И виноград - на витаминный десерт, а также для спортивного плевания мелкими косточками в нехороших людей на экране телевизора.

Когда я двинулся на выход, девушка все еще была в магазине - возилась с сумкой: что-то перекладывала, утрамбовывала. Шагнула за порог буквально у меня под носом.

Я придержал дверь:

- Пожалуйста.

Она усмехнулась:

- Еще раз спасибо.

И тут же споткнулась. Чуть не упала в тамбуре.

Пришлось подхватить ее под локоть:

- Я не виноват.

Девушка снова усмехнулась:

- Что вы, я не думаю на вас. Просто день, видимо, такой...

Свел ее со ступенек:

- До дома сами дойдете?

Она кивнула:

- Дойду.

Я проводил ее взглядом. Немного прихрамывает. А ножки-то у нее ничего. Хотя на одной вон какая царапина. Но в целом весьма привлекательные. А еще красивые рыжие волосы. И вежливая какая. Пошутила, когда я ей на ногу наступил. Могла бы и обругать. Наверное, все по жизни легко переживает: "Просто день, видимо, такой..." Приятный голос...

Да, совсем недавно инцидент мог бы послужить прекрасным поводом для знакомства с этой привлекательной особой. Предложил бы ей поднести сумку до дома. Проводил бы. Слово за слово, пальчиками по столу...

Но сейчас мне нужна только работа. Пока вполне хватит и настенной Мерлин.

В общем, я тут же забыл о подранке. Весь ушел в работу над первой частью репортажа. Назвал ее "Весенний синдром". По времени года, когда неудержимо хочется.

Пишу и думаю, что рано ведь распрощался со всеми приснопамятными женщинами. Запечатлеваю буквы, но за ними вижу знакомые тела. Алена - девушка с распущенной косой. Галя - такая маленькая грудь и губы алые как маки. Копьегрудая Катя...

Три дня я писал, как угорелый. На четвертый проснулся почему-то без уже ставшего привычным рабочего настроения. Заметил вдруг, что постель моя как-то чересчур широка для одного. Тут же представилось рядом хорошенькое тельце...

Усилием воли я отогнал эротические видения. Умывшись и перекусив, усадил себя за стол. Пишу, пишу, пишу. Хотя темп упал, а слова подбираются с определенным трудом. Но я упорно продвигаюсь вперед.

А ночью мне приснилась Мерлин. Свет фонаря освещал ее в упор как прожектор. Ветер играл роскошными светлыми волосами, распахивал шубку, пробегал по рвущимся из-под белого платья груди и бедрам...

Что ж, утром я перевернул ее портрет лицом к стене:

- Прости, Мерлин. Но мне нельзя отвлекаться.

Вспоминаю свои озабоченные визиты, связанные с ними мысли и чувства. И пишу, пишу, пишу без остановки: