Записки палача, или Политические и исторические тайны Франции, книга 2

5 жерминаля. Вчера радость была видна на лицах у всех, а теперь, куда ни взглянешь, лица опять вытянулись. Прежде ходили слухи, что Робеспьер примирился с Дантоном, и что в залог этого примирения Дантон потребовал казни Гебера и его приверженцев, а Робеспьер потребовал непременным условием казни главных заговорщиков из роялистов, казнь депутатов, уличенных в лихоимстве и, наконец, казнь Шомета и Симонса, арестованных 28 вантоза. Уверяли, что после этих казней трибунал получил, наконец, предписание держаться обыкновенных законов правосудия. Этот слух, вероятно, был одной из причин невероятно огромного стечения народа к эшафоту во время вчерашних казней. Сегодня всех встревожило известие о неосновательности вчерашних толков, и стали ходить новые, очень зловещие толки. Говорят, что Робеспьер и не думал сближаться с Дантоном, и что казни врагов Дантона были устроены Робеспьером только для того, чтобы иметь возможность вернее нанести удар самому Дантону, и в то же время отчасти показать, что удары наносятся совершенно беспристрастно. На деле оказывается, что наше демократическое устройство имело очень важные недостатки: люди, добившиеся случайно власти, никак не хотят делиться ею с кем бы то ни было. Так вчера один из присяжных Ноден сказал следующие слова: «У Дантона голова слишком высоко выдается из толпы для того, чтобы ему идти за Робеспьером; вероятно, Дантона постараются укоротить и отрубят излишек». Говорят, что когда Дантону стали намекать на угрожающие ему опасности, то он выразился так: «Меня не посмеют тронуть, я неприкосновенен для всех как святыня; наконец, если бы я заметил, что у Робеспьера есть какие-нибудь замыслы против меня, то я растерзал бы его». Кажется, что Дантон жестоко ошибается; во Франции теперь существует одна святыня, повелевающая всеми — это гильотина. Впрочем, народному трибуну трудно знать истинные чувства нации. Кроме того, Дантон говорит и действует как простой смертный, а Робеспьер старается играть роль какого-то пророка. Этот пророческий тон производит сильное впечатление на массы и потому за ним должна остаться власть. Марату нужно было пасть под кинжалом Корде для того, чтобы стать идолом толпы, а Робеспьер уже при жизни имеет своих поклонников и поклонниц. Так, например, жена старшего моего помощника Деморе каждое утро молится на портрет Робеспьера, который она повесила вместо образа у изголовья своей постели, и подобных ей безумных личностей мы встречаем немало.

6 жерминаля. Сегодня нам пришлось казнить Жана-Луи Гутта, бывшего прежде конституционным епископом в Отюне и членом учредительного собрания. Вместе с ним казнены два брата Баллеруа, Шарль-Огюст и Франсуа-Огюст. Первый из них был прежде маркизом и генерал-лейтенантом, а второй маршалом и командором ордена св. Людовика; оба они были обвинены в сношениях с неприятелями с целью содействовать им в их борьбе с республикой. В тот же день погибли на эшафоте еще двое: Дени Жуазель, бывший камердинер брата покойного короля, обвиненный в стремлениях к восстановлению королевской власти во Франции и Этьен Тири, квартирмейстер 8 гусарского полка, обвиненный в том, что он самовольно назвал себя депутатом и комиссаром комитета общественной безопасности и, пользуясь этим подложным званием, совершил много насилий и угнетал граждан.

7 жерминаля. Повсюду ходят слухи, что в комитетах уже начались прения об аресте Дантона. Мне тоже кажется, что, вероятно, скоро начнут грызться наши большие собаки, потому что мелкие собачонки разлаялись что-то очень громко. Бесцеремонный Вилат не далее как вчера при всех находившихся в судейской комнате объявил, что «через каких-нибудь восемь дней к нам приведут Дантона, Камилла и Филиппо». Если эти личности будут арестованы, то им придется винить самих себя, потому что толки об их аресте слышны повсюду и есть еще полная возможность спасаться бегством. Впрочем, люди, подобные Дантону, не решатся бежать.

Сегодня была казнена Клавдия-Мария Ламберти, по мужу госпожа Вильмен, обвиненная в сообщничестве с Полиньяком и в противореволюционных стремлениях, и Генрих Моро, обвиненный в участии в заговоре, составлявшемся с целью помешать казни покойного короля.

8 жерминаля. Сегодня совершена казнь бывшего капуцина Жана Батиста Песселе, приговоренного к смерти за попытку поколебать верность волонтеров, которых он уговаривал перейти в ряды неприятелей республики. Вместе с ним был казнен бывший драгунский капитан и генерал баварской службы Жан Перне за то, что он рассказывал, будто бы один из депутатов Конвента накупил себе в окрестностях Бессениля поместий на девятьсот тысяч ливров, что будто эти деньги были им наворованы за какие-то пять или шесть месяцев и что вообще в Конвенте нет ни одного честного человека.