Записки палеонтолога

Двадцать шестого августа мы погрузили бидоны горючего, палатку, спальные мешки и рюкзаки на «Сайгу». Нас любезно провожала лишь хозяйка прибрежного домика. К нашему удивлению, не было ни салютов, ни флагов и даже любопытных ребят, как будто мы ехали просто на воскресную рыбалку, а не готовились совершить великое путешествие по 1/20 протяженности меридиана.

Я тщательно закрепил болтами рульмотор и распределил равномерно груз. Игорь Громов сел на весла, явно не доверяя торчавшему за кормой нехитрому сооружению и моим техническим навыкам, и мы отчалили. Приняв независимый вид, я трепетно подкачал бензин в карбюратор, накрутил сыромятный ремешок, «шморгалку», на алюминиевый маховичок и что было силы дернул. О чудо двадцатого века! Машинка взвыла, за кормой образовался пузыристый водоворот с синеватым дымком, и в аромате бензино-масляного перегара «Сайга» рванулась вниз по реке. Облегченно вздохнув, я с профессиональной ловкостью опустился на корму, крепко сжимая каучуковую нашлепку рукоятки руля.

В первый день мы проделали что-то около 20 км, осмотрев несколько отмелей. Моторчик почти не «барахлил», тем более что я не давал ему больших оборотов. Выбрав под вечер уютную заводинку в песчаном откосе, я завел туда наш корабль, и мы, установив палатку, плотно поужинали захваченным припасом и блаженно уснули в спальных мешках. Уже на следующий день, после утреннего купанья и завтрака, мы совершили новый рывок и оказались в совершенно диком и необитаемом участке реки. Она спокойно вилась в широкой разработанной пойме, с рощицами берез, осин, с куртинами ивняка, бересклета и шиповника. Нетронутое скотом долинное большетравье, казалось, должно было бы давать приволье оленям, косулям, кабанам. Но из охотничьей фауны по заводям и старицам были в обилии лишь утки, а в березовых рощах — тетерева.

Зато о прошлом богатстве долины диким зверьем в эпоху существования мамонтовой фауны, походов гуннов и монголов мы стали получать немые свидетельства почти на каждом гравийно-песчаном пляже. Костеносные отмели начинались сверху крупным галечником, потом, ниже, шли гравийные и песчаные намывки и отмывки, а иловатые суглинки залегали в их нижних участках. Грандиозные костища на отмелях стали появляться совершенно регулярно, закономерно чередуясь с коренными берегами — ярами, — т. е. обнажениями первой и второй надпойменных террас. Самые тяжелые и огромные кости мамонтов, носорогов, черепа первобытных бизонов, гигантских оленей залегали обычно в головных участках таких пляжей и приводили нас в восторг. На гравелистых и песчаных площадках средних участков лежали коричневые челюсти волков, рогатые «шапочки» черепов ископаемых сайгаков, а еще ниже по течению — косточки мелких грызунов, птиц и рыб. Иногда в средних участках пляжей попадались и кости мелких коров, овец, лошадей, битая керамика неолитической и позднейших эпох. Здесь следует отметить, что в толще самих обрывов — яров — костей, как правило, нам находить не удавалось. Чаще всего это было связано с тем, что костеносные линзы песков и галечников лежали здесь на уровне либо даже ниже уровня воды современного потока и разрушались им непосредственно.

Довольно быстро была выработана простейшая методика сбора, сортировки и определения костных материалов (рис. 1). Причалив к средней части пляжа, мы ставили на судоходной карте соответствующую точку и дату. Затем макрозвериный спец — мамонтовед, — т. е. я, обшаривал верхнюю, гравелистую, часть пляжа, а микротериолог — мышевед — песчаные отмывки и ветровые выдувы на нижней половине. Крупные кости — мамонтов, бизонов, лошадей, носорогов, верблюдов, оленей — сносились в одну кучу и разбирались по видам и по типам сохранности; кости грызунов, кротов и выхухолей, мелких хищников собирались в папиросные коробки. В дневнике — «корабельном журнале» — отмечались детали определений, характер сохранности костей, их численность и размещение на отмели. Особое внимание уделялось «артефактам», т. е. изделиям рук первобытного человека эпохи палеолита и неолита: кремневым пластинкам, костяным гарпунам, лощилам, древней керамике, иначе — битым глиняным горшкам, имевшим, как правило, ямочный орнамент и добавку битой ракуши (рис. 2).

Рис. 1. Расборка костей бизонов, лошадей и сайгаков на отмели реки Урал. Фото автора, 1950.