А. И. Нейдгарт генерал-адъютант, командир 6-го пехотного корпуса, расквартированного во Владимирской губернии. Он должен был назначить воинскую часть для конвоирования праха П. И. Багратиона из села Симы на Бородинское поле. Нейдгарт выделил для этого Киевский гусарский полк из 6-й легкой кавалерийской дивизии, дисплоцированный в городе Юрьев-польском.
19
Голиц ы н А. Б. был женат на фрейлине Анне Васильевне Ланской (1793—1868) —дочери Василия Сергеевича Ланского (1754—1831), тайного советника, генерал-интенданта 2-й Западной армии в годы Отечественной войны и заграничных походов.
20
Письмо находится в Центральном государственном архиве древних актов — ЦГАДА.
Давыдов, пламенный боец,
Он вихрем в бой кровавый;
Он в мире счастливый певец Вина, любви и славы.
Анакреон под доломаном,
Поэт, рубака, весельчак!
Ты с лирой, саблей иль стаканом Равно не попадешь впросак.
Давыдов, баловень счастливый Не той волшебницы слепой,
И благосклонной, и спесивой, Вертящей мир своей клюкой, Пред коею народ трусливый Поник просительной главой,— Но музы острой и шутливой И Марса, ярого в боях!
Не все быть могут в равной доле,
И жребий с жребием не схож:
Иной, бесстрашный в ратном поле, Застенчив при дверях вельмож;
Другой, застенчивый средь боя,
С неколебимостью героя Вельможей осаждает дверь;
Но не тужи о том теперь!
На барскую ты половину Ходить с поклоном не любил,
И скромную свою судьбину Ты благородством золотил;
Врагам был грозен не по чину,
Друзьям ты не по чину мил!
«г
Эй да служба! эй да дядя! Распотешил, старина!
На тебя, гусар мой, глядя, Сердце вспыхнуло до дна.
Буйно рвется стих твой пылкий,
Словно пробка в потолок,
Иль
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ ДАВЫДОВА
Ужасен меч его отечества врагам — Ужаснее перо надменным дуракам.
Певец-гусар, ты пел биваки,
Раздолье ухарских пиров И грозную потеху драки,
И завитки своих усов;
С веселых струн во дни покоя Походную сдуиая пыль,
Ты славил, лиру перестроя,
Любовь и мирную бутыль.
Я слушаю тебя — и сердцем молодею.
Мне сладок жар твоих речей,
Печальный, снова пламенею Воспоминаньем прежних дней.
Я все люблю язык страстей,
Его пленительные звуки Приятны мне, как глас друзей Во дни печальные разлуки.
Д. В. ДАВЫДОВУ
Тебе певцу, тебе герою!
Не удалось мне за тобою При громе пушечном, в огне Скакать на бешеном коне.
Наездник мирного Пегаса,
Носил я старого Парнаса Из моды вышедший мундир;
Но и по этой службе трудной,
И гут, о мой наездник чудный,
Ты мой отец и командир.
Вот мой Пугач: при первом взгляде Он виден плут — казак прямой!
В передовом твоем отряде Урядник был бы он лихой.
Усач. Умом, пером остер он, как француз; Но саблею французам страшен...
Как вихорь, как пожар — на пушки, на обозы.
И в ночь, как домовой, тревожит вражий стан!.. Но милым он дарит в своих куплетах розы; Давыдов, это ты — поэт и партизан!
...Не мне,
Певцу, не знающему славы,
Петь славу храбрых на воине.
Питомец муз, питомец боя,
Тебе, Давыдов, петь ее.
Венком певца, венком героя Чело украшено твое.
Покуда русский я душою,
Забуду ль о счастливом дне,
Когда приятельской рукою Пожал Давыдов руку мне!
Клянусь, Давыдов благородный, Я в том отчизною свободной. Твоею лирой боевой,
И в славный год войны народной В народе славной бородой!
Давным-давно люблю я страстно Созданья вольные твои,
Певец лихой и сладкогласный Меча, фиала и любви!
Могучи, бурно-удалые,
Они мне милы, святы мне,—
Твои, которого Россия В свои годины роковые Радушно видит на коне,
В кровавом зареве пожаров,
В дыму и прахе боевом,
Отваге пламенных гусаров Живым примером и вождем.
И на скрижалях нашей Клии Твои дела уже блестят:
Ты кровью всех врагов России Омыл свой доблестный булат!
Славы звучной и прекрасной Два венка ты заслужил!
Знать, Суворов не напрасно
Грудь твою перекрестил;
Не ошибся он в дитяти: Вырос ты и полетел,
Полон всякой благодати, Под знамена русской рати, Горд, и радостен, и смел.
Где же вы, незваны гости? Серебристый русский снег Покрывает ваши кости, Ваш погибельный побег!
Много в этот год кровавый, В эту смертную борьбу,