Записки переворачивателя пингвинов.

Рано утром 26 декабря Тулука снялась с якоря и, забрав с причала нас со Стасом, двинулась на север. Стас, как главный метеоролог, наколдовал нам замечательную погоду – светило солнце и дул еле ощутимый ветер, поэтому вначале поездки яхта шла на моторе, к тому же через какое-то время мы уперлись в полосу мелкого ледяного крошева, где пришлось пробираться совсем потихоньку, уворачиваясь от всех более-менее крупных льдин, иногда даже сдавая назад, если заходили в тупик. Но полоса оказалась не очень широкой и буквально через час мы вошли в Лимейер – такой замечательный канал между скалами, который даже специально отмечен в туристических маршрутах. Шириной этот канал всего метров 100, при этом его глубина более 300 метров, и еще на 700 метров вверх уходят почти вертикальные стены – такой вот гигантский разлом в скале, через который пролегает кратчайший маршрут к нашей базе.

Выйдя из канала, мы почувствовали, что появился несильный, но вполне достаточный для парусов ветер, тут же все паруса были распущены, двигатель выключен и наступила полная тишина, нарушаемая только легким журчанием воды за кормой. Поскольку мы уже вышли в более-менее открытые воды, то я рискнул стать за штурвал. До того порулить яхтой я пробовал только года полтора назад в Киеве на маленькой яхточке, и ощущения оказались совершенно несравнимые. Каждый порыв ветра так и норовил снести яхту с курса, и в то же время часто вилять туда-сюда нельзя, чтобы скорость не потерять – так и приходилось все время угадывать, подбирать направление, чтобы в итоге все же двигаться примерно туда, куда надо.

Волны, океанский запах, высоченные снежные пики на горизонте (некоторые вершины достигают 3000 метров и видны очень издалека) сразу навеяли воспоминания о нашем переходе из Чили в Антарктику – вроде бы и недавно все это было, а уже прошел почти год, и пора готовиться к обратному пути. НО пока что у нас маршрут был покороче, и к четырем часам дня мы вошли в пролив между островами, ведущий к базе «Порт Локрой».

Для тех, кто не сделал вчерашнее домашнее задание:

С 1938 года немецкие военные корабли начинают регулярно курсировать в Антарктиду. Согласно научной теории, в которую верило нацистское руководство, Земля внутри полая, а в районе Антарктиды находятся входы в гигантские подземные полости. С 1940 года по личному указанию фюрера приступают к строительству двух убежищ восточнее моря Уэдделла в Земле Королевы Мод, обширной области на атлантическом побережье Антарктиды, лежащей между 20° западной и 44°38' восточной долготы. Так, по крайней мере, утверждают любители теории заговоров.

До окончания войны секретная команда во вместительных пещерах соорудила там якобы опорные пункты "Новая Швабия" и "Новый Берхтесгаден" с запасами продовольствия и независимой системой жизнеобеспечения, на рейде стояли новейшие типы подводных лодок, на подземных аэродромах базировались реактивные самолеты, а на боевом дежурстве находились ракетные установки с ядерными боеголовками. После войны там должны были найти убежище оставшиеся в живых нацисты, приближенные Мартина Бормана, Евы Браун и Гитлера, или, по крайней мере, урны с их прахом.

В ответ в середине войны в Англии был разработан план строительства антарктических баз, аналогичных немецким, и назван этот план был Tabarin (по словам англичан, это было название какго-то кафе, где это все обсуждалось). В соответствии с этим планом в 1943-1945 годах при участии солдат элитного подразделения САС Британским Королевским флотом было построено полтора десятка антарктических баз, названых непритязательно: Base A, Base B и т.д.

Та база, что стала сначала станцией Фарадей, а потом станцией Вернадский, изначально называлась Base F. А Port Lockroy был базой А, самой первой. После окончания войны базы продолжали функционировать в рамках уже гражданского проекта, так называемого Falkland Islands Dependencies Survey. В ноябре 1948 г. британская база в Hope Bay сгорела, при этом оба находившихся в ней ученых погибли. Вскоре была законсервирована и покинута и база Port Lockroy.

В 1986, с появлением антарктического туризма, о ней вспомнили, оставшиеся в живых домики расконсервировали (а один домик не дожил, от него на острове остался только фундамент и мемориальная табличка) и сделали чисто туристическую сезонную станцию. Теперь в течение всего летнего сезона тут дежурит несколько человек, встречающих туристов и торгующих в сувенирном магазине. Научных исследований здесь никаких не ведется, да и подходящих условий здесь нет – крохотный островок с двумя домиками чуть побольше нашей дачи, внутри воссоздана полностью обстановка 50-ых, вплоть до старинных журналов и всяческого снаряжения, одна комната – жилая для персонала плюс кухня плюс все остальное, еще одна – сувенирная лавка, забитая какими угодно сувенирами по весьма негуманным ценам. Впрочем, там же повсюду развешаны плакаты, что вся прибыль от сувениров идет на поддержание музея.