Записки пинчраннера

Совершенно верно. К тому же Могущественный господин А. делал все для того, чтобы мы не встретились. Трудно теперь оценить, что сделали сообща все люди, которые независимо друг от друга работали на Могущественного господина А.

Мой университетский товарищ был агентом-связным Патрона в Европе — сразу же после кубинского кризиса он покончил с собой. Он был моим старинным приятелем, но даже я не знал точно, какую именно работу он делал для Патрона…

Нам тоже известно о нем! Он подготавливал базы в Европе для Корпуса лососей.

Мы вновь почувствовали, как на нас надвигается угрожающая тень Патрона. Все замолчали, обдумывая то новое, что услышали друг от друга.

Будущая киносценаристка, которая, продолжая вести машину, видимо, прислушивалась к нашему разговору, сказала:

Отец Мори, чтобы сохранить силы для совместных с Мори действий, вам бы тоже следовало вздремнуть, пока он спит… До сих пор вы делали все, чтобы защитить Мори от Корпуса лососей, но, поскольку теперь вы поняли, что и они будут бороться вместе с вами, охраняя Мори, можете спокойно поспать.

Верно. Всем спать! Но где? Может быть, мы могли бы заехать на автобусе в мотель? — сказал Добровольный арбитр, видимо совсем отупевший от постоянного недосыпания.

— А почему нельзя поспать в самом автобусе? Как сейчас спит Мори? Можно укрыться одеялами, которые лежат на багажных полках. Осторожно опустите спинку, чтобы не разбудить Мори, и накройте его одеялом. Я буду тихонько вести машину, и в ней будет тепло, а уж если начну клевать носом и ехать станет совсем опасно, тогда придется остановиться. Отопление, правда, работать не будет.

Мы начали укладываться спать, студентка укрыла Мори одеялом и вернулась на сиденье рядом с водителем. Она, наверно, решила помогать Ооно вести машину и заменить се, если та начнет засыпать! Меня тронуло это. Девушка обладала всеми качествами, которые так необходимы практическому деятелю. Засыпая под мягкое покачивание машины, я подумал с беспокойством, а был ли я когда-нибудь, подобно ей, солью земли и вообще смогу ли когда-нибудь стать таким же, как она…

4

Я видел сон. Сон? Вы можете даже усомниться, мол, как по заказу, но я действительно видел сон. Мне кажется, в нем метафорически выражались отношения между реальным миром, в котором жили мы с Мори после превращения, и космической волей. Должен ли я скрывать этот вещий сон? Ведь я все это время вел рассказ о снах или о том, что весьма походило на сон, ха-ха! Надеюсь, вы не истолкуете мой смех превратно и не подумаете, что я собираюсь говорить о смешных вещах? Я смеюсь над своим нетерпением поскорее поведать о сне, еще более отчаянном, чем самое отчаянное время в моей двойной жизни, порожденной превращением. То, что я собираюсь рассказать, — это сон о зловещих призраках, но я надеюсь, что вы воспримете его с полной серьезностью.

Вначале во сне очертания реального мира, в котором пребывали мы с Мори, были совершенно четкими и можно было точно уловить истинную сущность нашей жизни. Мы с Мори были солдатами Корпуса лососей. Причем мы как раз совершали Великий поход по горным рекам. Все солдаты были в маскировочной военной форме и в серебристых очках для подводного плаванья. Камуфляжная раскраска служила не столько для того, чтобы затеряться среди зелени, сколько для того, чтобы резко выделяться в повседневной жизни. На темно-сером фоне, словно подернутом молочной пеленой, расплывчато преступали какие-то розовые разводы; хотя и затуманенные молочной белизной, они явно напоминали узоры вытащенного на мелководье из чистой, хотя и чуть замутненной воды лосося, — такой была каша боевая форма. Осмотревшись, я увидел весь наш огромный корпус в одинаковой одежде и вспомнил лосося, своей окраской напоминавшего только что распустившуюся вишню, однажды я видел такой сделанный под водой снимок.

Одетые в маскировочную форму солдаты совершают поход, широко растянувшись по берегам горной реки — до самого редколесья на склонах холмов. Движутся они проворно, но размеренно. Они идут, напевая высокими голосами, еще более чистыми, чем журчание реки: ЛИ… ЛИ… ЛИ… Эти ЛИ… ЛИ… ЛИ… должны взбодрить товарищей, удовлетворить собственную тайную гордость. Эти ЛИ… ЛИ… ЛИ… отличались от тех криков, которые настигали меня, когда я, помешанный на бейсболе мальчишка, замирал на базе, привлекая к себе всеобщее внимание! Благодаря одному этому новому хору ЛИ… ЛИ… ЛИ… мы с Мори, только что влившиеся в Корпус лососей, ясно осознали, каких идеальных людей собрал он в своих рядах. И мы тоже шли, радостно выкрикивая ЛИ… ЛИ… ЛИ… В бойцах, шагавших бок о бок с нами, мы беспрерывно узнавали самых разных людей, с которыми сталкивались в жизни. А, и ты тоже здесь! — неподдельно удивлялись мы и восклицали:

— Значит, ты и в самом деле боец Корпуса лососей! Колонна двигалась, будто проецируясь на стереоэкран, поэтому мы с Мори беспрерывно обнаруживали среди солдат наших старых знакомых.