Записки питерской дамочки

– Юрген, – жалобно проблеяла я, – как бы так подойти к вопросу потактичнее… Твой сын уже взрослый, и у твоей первой жены новый муж, так?

– Так.

– Они больше не нуждаются в тебе. То есть, возможно, нуждаются, но не так сильно. Ты свободен. А я не свободна…

– Ты же говорила, что не замужем…

– Я не замужем. Но в России есть человек, который нуждается во мне, – это моя мама.

– Она инвалид?

– Нет, что ты. Просто она не сможет долго обходиться без меня.

– Материальные проблемы? Я всегда помогу!

– Дело не в материальных проблемах, просто без нас с малышом ей некого будет воспитывать, не с кем делиться жизненным опытом. А людям становится тоскливо, когда выясняется, что их жизненный опыт никому не нужен…

– Я могу снять квартиру для твоей мамы, если ты хочешь. Или домик. Что она предпочтет: квартиру или домик?

Бедный Юрген. Он, разумеется, не понял, почему здоровая и нестарая женщина должна как хвост путешествовать по миру за семьей своей дочери. Не в этом дело! Он почувствовал, что у меня есть проблема, и тут же предложил пути ее решения, даже не попытался начать воспитательной беседы. Не стал мне объяснять, что нормальная мама должна быть такой, а взрослая дочь должна вести себя так-то и так-то. В мире Юргена должно быть только одно: мне должно быть там хорошо.

И тут появился Тобиус. Слава богу! Его не отлучили от меня!

Присев на краешек кровати, Тобиус зашептал мне на ухо: «Хватит жить жизнью мамы и жизнью ребенка! Живи своей! Если у них будет счастливая дочь и мать, у них тоже все будет хорошо!»

«Не спальня, а Дом Советов какой-то!» – подумала я.

А Тобиус торопливо продолжал: «Бывает, что люди до такой степени живут жизнью и проблемами других, что теряют свою собственную жизнь. И их миссия остается невыполненной. И ты уже была в шаге. Еще чуть-чуть, и ты поступила бы в полное услужение к своей семье, стала бы рабыней!»

– Что ты такое несешь? – мысленно возразила я, но Тобиус прекрасно меня услышал. – Разве посвятить свою жизнь близким, нуждающимся в тебе, это плохо?

– Как правило, да… Лишенный опеки ребенок быстрее развивается и становится самостоятельным, а маменькины сынки не приспособлены к жизни, часто болеют, их все обижают. Одинокие старушки крутятся, чтобы выжить, и живут. А те, кто не лишен заботы, стараются как можно больше времени провести у телевизора. Короче, до свадьбы я не появлюсь. Но вот тебе мой наказ: живи, это твоя жизнь!

Ночью мне приснился порванный плащ, весь расшитый серебром. Досада от того, что я не смогу взять его на свидание, была велика, горло сдавило от ярости…

Мы с Юргеном одновременно раскрыли глаза.

– Странный сон мне приснился, – сказал Юрген. – Как будто я случайно распорол ножом очень красивый плащ. И я пытаюсь объяснить кому-то, лица которого не вижу, что я случайно. А плащ такой красивый, расшитый серебром…

– Я знаю…

– Откуда?

– Я была там…

– Где? В моем сне?

– В нашем сне. Мне тоже приснился этот плащ.

Наше мирное мурлыканье прервал звонок моего мобильника.

– У ребенка поднялась температура! – выкрикнула мама.

– Ты вызвала врача?

– Врач уже был. Сказал, режется зуб.

– Что-нибудь прописал?

– Ничего. Я не могу взять на себя ответственность за больного ребенка! Приезжай и разбирайся сама!

– Ты же знаешь, что я приеду через два дня. Какой смысл обсуждать со мной это сейчас?

– Я думала, тебе интересно будет узнать о здоровье ребенка!

– Я замуж выхожу, у меня свадьба через месяц!

– И за кого?

– За шведа, его зовут Юрген. Мы приедем вместе.

– Свадьба? Не знаю, у меня даже платья нет.

– У меня тоже нет платья.

– И каким отцом он будет ребенку? Ты ему сказала про ребенка?

– А почему тебя не интересует, каким мужем он будет мне? И каким любовником? (О Тобиус, кажется, я начинаю понимать, что ты пытался донести до меня ночью!)

– Твоя главная задача – вырастить сына! – выкрикнула мама и отсоединилась.

– Проблемы? – участливо поинтересовался Юрген.

– Да нет, мне так кажется, что проблемы кончились… – счастливо улыбнулась я.

Блины и вечность

– Я этого не понимаю! Не понимаю и никогда не пойму! – воскликнула Верочка и перевернула блин на сковородке. Масленичный блин зашипел на всю кухню, запах сводил с ума. И я попыталась как бы невзначай отщипнуть кромочку у одного из высокой стопки уже готовых.

– Не хватай! – по-хозяйски прикрикнула Верочка, и я испуганно отпрянула, даже не посмев возразить, что это вообще-то моя кухня, и продукты, кстати, тоже. Что поделаешь – традиция есть традиция. Считается, что среди нас Верочка лучший спец по блинам, а чтобы сесть за стол, надо дождаться Лариску.

– Ну так вот! – пафосно продолжила Верочка, подперев бок рукой. – Я не понимаю, зачем им всем жить в Питере, если они все равно не пользуются возможностями, которые предоставляет им этот город? Ходить на работу, есть, спать, посещать среднюю школу и ближайший рынок можно и в Урюпинске. Поезжайте туда! Там жизнь в разы дешевле!