Записки под партами

— Хорошо, — шепчу одними губами, хотя слезы так и норовят выскочить из самых глубин. Матвеев улавливает мое настроение, мое желание спрятаться ото всех, залезть в самую глубокую пещеру или в панцирь черепахи. И он обнимает, прижимает крепко, прячет от косых взглядов, от людей, которых я не хочу видеть, от гнилых душ одноклассников.

— Прости, что опоздал, — виновато звучит его голос возле моего уха. В ответ ничего не говорю, просто погружаюсь в тепло Даниных рук, в его запах. Слушаю громкие удары сердца, и думаю, что жизнь достаточно странная. Вроде живешь, и никого нет рядом, никому ты не нужен. А потом в однажды оказывается, что ты всегда был кому-то нужен, просто этот кто-то не знал, как заговорить.

Глава 84

После драки Ленку увели в кабинет директора, а нас отправили на уроки. Что случилось с ней дальше, не знаю. Но последующие пару часов на занятиях одноклассницы не было. Зато Даня так разволновался, что я еле вытолкала его из класса. Согласился только после обещания Зины не отходить от меня ни на шаг, да и вообще сесть вместе.

Антон, кстати, покинул школу раньше положенного. И я даже не смогла поблагодарить его. Впервые за столько лет, мне было за что сказать «спасибо». Но он убежал, не дав мне и шанса. Кажется, мы совсем друг друга не знаем.

Когда занятия закончились, я столкнулась с Игорем возле раздевалки. Но он сделал вид, будто не замечает меня. Молча взял куртку и с гордо поднятой головой удалился. Вот так запросто, хотя уверена, что он в курсе о конфликте между мной и Ленкой. Мог бы спросить как дела, все ли в порядке, но его собственные чувства, какая-то надуманная обида важней. Наверное, наша дружба изначально была ошибкой. Говорят, друг познается в беде. Вот и познался. Антон, который издевался столько лет, без раздумий кинулся на помощь ко мне. Зина, с которой мы почти не общаемся, тоже подставила плечо. Про Даню вообще молчу, он мой Рыцарь в сияющих доспехах. А вот Разин предпочел пройти мимо. Забавно жизнь расставляет по своим местам людей.

Матвеев настигает меня в гардеробной. Силой выхватывает рюкзак, как бы я не возмущалась. В итоге, мы едем домой вместе, в теплой машине, где так вкусно пахнет хвоей. Доезжаем быстро, события сегодняшнего дня почти не обсуждаем. Зато иногда Даниил ругается на водителей, которые нарушают правила.

Паркует Матвеев машину сегодня возле подъезда, теперь смущаться некого, да и скрывать уже смысла наши отношения не имеет. Там же мы сталкиваемся с папой и его коллегой. Они на улице погружают вещи в багажник.

— Вот это габариты, — не скрывает восхищения мужчина, с которым отец поедет в поездку на грузовой фуре. Он внимательно осматривает машину Дани, так будто впервые такую видит. Отец тоже скользит взглядом по автомобилю, но более сдержанно. Уверена, потом обязательно заикнется на этот счет.

— Вам может, помощь нужна? — Интересуется Матвеев, обходя меня и протягивая руку, в качестве приветствия. Они с папой обмениваются рукопожатиями, и к моему удивлению, даже улыбаются друг другу.

— Да нет, — отмахивается отец. — Мы уже погрузились.

— Пап, — подхожу ближе к родителю и тяну, словно маленькая девочка, ручки. Он сначала теряется, не ожидал видимо, а потом идет навстречу и прижимает меня к своей груди. Трусь носом об его куртку, кажется, в этот раз я буду скучать особенно, да и минуты считать до его возвращения.

— Дочка, — строго обращается отец. Он отстраняется, всматривается в мое лицо. — Ты звони мне чаще, ладно?

— Па, — улыбаюсь, не сводя с него глаз. — Могу хоть каждый час вести отчет.

— Даниил, — вдруг подзывает родитель. Делает шаг в сторону, оставляя меня на заднем плане.

— Да, — спокойно отзывается Матвеев. Он смотрит прямо, руки в карманах парки держит, а спина ровная-ровная, будто плечи подвязали. Выглядит уверенно, и достаточно серьезно. Ни одна мышца на лице не дрогнет. Сейчас особенно ощущается его зрелость не по годам. Другой бы мальчишка, вероятно, смутился, а может и начал прятать глаза в пол, но Матвеев не такой. Я давно это поняла.

— Присмотри за Таисией, береги ее. Очень прошу тебя!

— Пап, — подскакиваю тут же к нему я, стараясь скрыть смущение. С другой стороны, как безумно приятно слышать это чисто отцовское наставление. Видеть разговор двух взрослых мужчин. Рядом с ними могу позволить себе быть маленькой, хрупкой девочкой. Рядом с ними мне ничего не страшно.

— Александр Иванович, — серьезный тон Матвеева в ответ на серьезную просьбу отца звучит совсем по-взрослому. — Я буду беречь вашу дочь. Спасибо, что доверяете мне ее.

Молча опускаю голову и улыбаюсь. Наверное, любой другой почувствовал бы себя товаром на рынке, о котором хлопочут купцы. Но я столько лет мечтала быть значимой, кому-то нужной, ощущать заботу и любовь в свой адрес. Поэтому сейчас стоять здесь, слушать двух родных мужчин, мне невероятно приятно.