Записки под партами

— Если ты такой, — поднимаю голову, эмоции вдруг вверх берут. Поджимаю губы от обиды, которая рвет на части грудную клетку. Не пойму, почему так нахлынуло вдруг. Да как он может вот так. Я рисковала собой, ведь могло произойти все что угодно. И ради чего? Чтобы получить плевок в душу. Чтобы потом выслушивать претензии и нравоучения. — Я не такая. И если человек человеку не поможет, то, что тогда? — Практически кричу, а у него глаза ледяные. Смотрит так пронзительно. И не сказать, что там в этих небесных отливах пустота.

Дальше просто все как во сне. Открываю дверь и быстро, практически бегу, до своего подъезда. Не оглядываюсь. Боюсь даже выдохнуть, до того нервы колотят по клеткам. Трясущимися руками открываю входную дверь, едва не падаю, пока мчусь по ступенькам. И только напротив нашей квартиры останавливаюсь. Перевожу дыхание. За спиной никого нет, что бы там мозг не фантазировал. И вообще у нас тут сегодня довольно тихо. Тянусь к ручке и переступаю порог домашней обители. В коридоре темно, экономим. Тетя Таня в этом плане не промах. Считает каждую копейку. Скидываю обувь и иду на кухню.

— Таська, — разливается на всю квартиру голос Яны. Да за что мне это. Почему она вообще дома, а не на какой-нибудь тусовке. — Ты чего так поздно?

— Работа, — односложно отвечаю. Подхожу к чайнику и наливаю себе воды. Сестра садится за стол и тут начинается просто эпопея года, иначе не назвать.

— Мне нужно к завтрашнему утру реферат, — спокойно выдает она.

— Удачи, — разворачиваюсь, чтобы уйти. Понимаю, сейчас опять будет ультиматумы ставить, а мне совсем не до ее домашки. Хочу в ванну и на кровать. Забыть обо всем, что произошло. До сих пор ноги трясутся.

— Ты что в себя поверила? — Огрызается она. Понятно, значит, мачехи нет. Видимо у соседки. Обычно при ней Янка более сдержанная.

— Еще раз тебе говорю, — стараюсь звучать уверенно. — Я не буду делать за тебя уроки. Малина закончилась.

— А я тебе еще раз говорю, — копирует мою интонацию сестра, — что если ты не делаешь за меня, то веселье будет в школе и дома. Ох, как я позабавлюсь, — сидит и руки потирает.

— Ян…

— Знаешь, как весело твоим папочкой помыкать, а? — Словно лезвием по стеклу. Слышу и не могу сглотнуть образовавшийся комок в горле. — Или ты думаешь, что он тебе поверит? Наша с тобой репутация на разных уровнях, убогая. — Последнее слова она особенно выделяет. — Так ведь тебя кличут в классе?

— Делай, что хочешь. — Резко обрываю ее, собираясь уйти. А она не успокаивается, хватает меня за руку.

— Серьезно? Не боишься?

— Отпусти, — прикрикиваю на нее.

— Пожалеешь об этом, сестричка, — кидает на последок. А затем резко выходит из кухни, закрываясь в своей комнате. И сестра действительно сдержит слово, только не сразу.

На следующий день я жду подвох. Даже утром, когда ищу свою старенькую курточку. Мало ли она ее порезала или выбросила, а ведь может. Для нее это сущий пустяк. Порой вообще кажется, что по Янке плачет психотерапевт. Иначе объяснить ее маниакальное желание сделать мне больно, не могу.

С курткой, к счастью, оказывается все отлично. С обувью тоже. Немного пугает меня такое молчание, потому как обычно сестра не дремлет в своих угрозах. По пути в гимназию вспоминаю про Матвеева. И сразу становится как-то не по себе. Мороз пробегает внутри, под кожей от противного чувства. Вроде бы я сделала что-то хорошее, а вроде и нет. Никогда не обращала на него внимания. Да если честно и некогда было. Так погружена в свои проблемы, что другие люди и их жизни проходят фоном.

— Филиппова, привет, — слышу голос Игоря и торможу у выхода из двора. Выглядит довольно бодро, улыбается. Все те же классические штаны с идеально ровными стрелками, уж матушка не выпустит его в неопрятном виде, рубашка белая аккуратно заправлена, поверх полувер шерстяной и теплый пиджак. Совсем не идет ему наш «белый вверх темный низ». Летом и на каникулах Разин ходит в джинсах и кроссах, да и в принципе мечтает, что однажды выбросить всю эту «классику» из шкафа.

— Утро, — отвечаю и зеваю одновременно.

— В какой руке? — Разин протягивает кулачки вперед и ждет моей реакции. Совсем не в его стиле, обычно от таких детских забав он косит лицо, а тут сам предложил. Показываю на левую и передо мной появляется конфета в зеленой обертке.

— О, да мне везет, — подыгрываю ему.

— И вторая тоже тебе, — открывает правую руку и протягивает еще одну сладость, такую же.

— С чего такая щедрость с утра?

— Чтобы ты не грустила, Филиппова, — расплывается еще больше обычного в улыбке. Стоит, перекидывая вес тела с ноги на ногу, смотрит на меня так, будто волнуется. Пожимаю плечами и беру конфеты.

— Что ж, спасибо, — отзываюсь, и мы начинаем двигаться в сторону гимназии. Идем не быстро, потому что времени еще вагон. Зато можем насладиться тишиной обычного осеннего денька. Под ногами уже шуршит листва, а улицы покрылись ярко-красными красками. Солнце светит и хочется подставить лицо навстречу его лучам, и забыть обо всем на свете. Люблю осень, вот кто бы что ни говорил. Чудесное время года.