Записки под партами

— Ой, как здорово, — порадовалась женщина и на приятной ноте выпроводила нас из кабинета. Мы спустились по лестнице вниз молча. Я не рассчитывала на его помощь. Он не обязан. Итак, уже два раза помог, надо бы меру знать.

Когда открыла входную дверь, в лицо ударила морось и холодный ветер. Дождь набивал веселый ритмы в лужах, а серость и туман окутывали город. Мне захотелось залезть под теплое одеяло, укутаться, прямо с головой, лишь бы подальше от осенней меланхолии.

Стала искать зонтик, который как назло провалился куда-то за книги. Уже хотелось вытащить все содержимое, да ситуация не позволяла. Вроде рюкзак небольшой, а иногда кажется, там черная дыра, не иначе.

— Пошли, — послышала голос Матвеева. Он резко выхватил мой рюкзак, застегнул его и кинул ранец не плечо. Схватил меня за кисть руки и потащил за собой следом. Я и рта открыть не успела, как мы оказались возле его кроссовера. Открыл дверь и затолкал меня на уже привычное пассажирское сиденье. Затем и сам сел следом.

— Ты чего? — Непонимающе вытаращилась на него, пытаясь прийти в себя. Промокла не сильно, но стало как-то прохладней.

— Я же обещал подкинуть, — парень кликнул кнопку возле руля, и машина тут же подала сигнал жизни.

— Не стоит…

— Тебя домой или на работу? — Как будто не слышал моего протеста. Надо было бы выйти из авто, пойти пешком и так далее. Но мне почему-то вдруг впервые в жизни захотелось рискнуть. Да и дождь еще этот. Может, потом пожалею, но сейчас хотелось остаться и позволить себе чуточку приятностей.

— Домой.

Глава 29

Смотрю в окно дорогого автомобиля и думаю, что никогда бы не поверила, скажи мне кто пару недель назад, что соглашусь ехать домой с Матвеевым. Прозрачные и сверкающие, похожие на кристаллы хрусталя, капли бьют по стеклу, а ершики едва успевают скидывать их в сторону. Небо темное-темное, словно и не было там никогда голубых облаков. Раньше мне нравился дождь, гроза и молния. Казалось все это каким-то сказочным и нереальным событием. А теперь холод и серость заставляют чувствовать себя более одиноко.

— Так значит, это твоя сестра была? — Разрывает тишину Даниил. Я так погрузилась в себя, что совсем забылась.

— Угу, — киваю.

— Родная? — Тактично спрашивает, будто прощупывает почву. В ответ молчу. Думаю, стоит ли говорить о себе больше. В каких мы вообще отношениях, чтобы вытаскивать скелетов. Что я знаю о нем, что он знает обо мне.

— Нет, — все же решаюсь ответить после почти вечного молчания.

— Понятно, — отзывается едва слышно. Смотрю на него и думаю, что это за человек. Почему он вообще продолжает помогать мне.

— Могу спросить, — не знаю, почему решаюсь задать давно интересующий меня вопрос. Хотя может и не получу ответа.

— Спрашивай.

— За что тебя так… ну… в тот вечер.

— За то, что парню одному помог, — вполне открыто сообщает Матвеев. Удивляюсь, потому что не ожидала услышать от него разъяснений.

— А где был тот, кому ты помогал? Ну… тогда, когда тебя…

— Он не знает и не узнает о подвигах этих недалёких людей.

— Ясно… — больше решаюсь не спрашивать. Понимаю, что это не лучшая тема для беседы. Хотя сказать по правде, нам не о чем вести задушевные речи. Зачем я вообще согласилась сесть в этот дорогой автомобиль.

Снова смотрю в окно, на серое небо, на свисающий туман. Город кажется, каким-то безлюдным. Вода стекает с крыш домов, а бездомные животные прячутся под коробками. Тоже ищут тепло, также отчаянно как я. Только вот не всегда в конце туннеля бывает белый свет.

— Родители знают, о вашей вражде, — снова разрывает тишину его вопрос. Мне уже кажется, что мы едем вечность. Хочу поскорей выйти на улицу, сбежать от человека, который внутри меня, в самом-самом потаённом уголке, вызывает чуждую симпатию.

— А твои? — Перевожу стрелки, потому что предпочитаю молчать. Итак, уже раскрыла больше положенного.

— О потасовке?

— О ней самой.

— Нет, — пожимает плечами. Смотрю краем глаза, боюсь, что он заметит, как разглядываю, как изучаю каждый сантиметр незнакомого лица. До 11 класса я не знала этого парня, вернее знала, но он для меня был, словно звезда в ночном небе: такой же нереальный. Нельзя достать даже кончиками пальцев до тех далеких астероидов. Потому что расстояние от земли до космоса настолько огромное, что преодолеть его не представляется возможным. Так было всегда, так и должно быть. Я лишняя в этой пищевой цепи. Я и он… это максимальная странность, словно планета, сошла со своей траектории.

— Так что на счет вражды? — Снова спрашивает, уже чуть уверенней.

— Да, — сухо отзываюсь. Как будто играем в русскую рулетку. Страшно словить пулю в лоб.

— Давно вы вместе? — Машина останавливается на светофоре и Даниил поворачивает голову в мою сторону. Небесного отлива глаза смотрят прямо в душу, от чего мороз пробегает под ребрами. Зачем ему знать обо мне что-то. Не понимаю.

— Прилично, — отклоняюсь от ответа, но и не избегаю его. Загорается зеленый, и Матвеев вновь переводит взгляд на дорогу. Выдыхаю с каким-то облегчением. Пусть лучше на машины смотрит, чем на меня.