Записки покойника

Вы что, голова садовая, подписываете?— В архиве писателя сохранился договор на постановку «Белой гвардии», сохранились и многие другие договоры. Елена Сергеевна, перебирая их время от времени, не переставала удивляться и возмущаться той бесцеремонностью, с какой обращались с великим художником. Иногда делала выразительные приписки, которые также сохранились в архиве.

80

...увидел в средних дверях скромную афишу.— В материалах Елены Сергеевны по этому поводу читаем:

«Подлинные афиши:

Предполагаемый репертуар на сезон 1926/27 г.:

Новый

Сухово-Кобылин. Смерть Тарелкина

Эсхил. Прометей

Шекспир. Отелло

Бомарше. Свадьба Фигаро

Булгаков. Семья Турбиных

Старый

Грибоедов. Горе от ума

Островский. Горячее сердце

Островский. На всякого мудреца довольно простоты

Толстой А. К. Царь Федор Иоаннович»

81

...режиссер Фома Стриж.— Легко угадывается в этом персонаже Илья Яковлевич Судаков, режиссер Художественного театра, постановщик пьесы «Дни Турбиных». Судаков приложил много усилий для постановки «Бега», но безуспешно. Каждая новая пьеса Булгакова вызывала у него огромный интерес. Так, узнав, что Булгаков подписал договор с МХАТом на постановку пьесы о Сталине — «Батум», он, уже работавший в Малом театре, пытался перехватить инициативу. Запись Елены Сергеевны в дневнике от 7 августа 1939 г.: «Звонок Судакова — страшный вой. Как получить пьесу, чтобы дублировать ее. MXAT не смеет только себе забирать! Вся страна должна играть! И все в таком роде. А под воем этим — готов себе локоть укусить, что упустил пьесу тогда весной».

82

Шиллер нас не задержит. С Шиллером дело гладкое... —Первоначально в рукописи было: «Мольер нас не задержит!.. С Мольером мы живо управимся», — всякое упоминание о Мольере Булгакову причиняло боль, и он внес поправку в текст.

83

...воспитанный, картавый изящный человек...— Предположительно речь идет о Савве Саввиче Морозове, сыне знаменитого Саввы Тимофеевича Морозова, известного благотворителя, мецената Художественного театра.

84

И тогда я отправился к Поликсене Торопецкой. —Ольга Сергеевна Бокшанская, с большим наслаждением слушавшая «Сцены в предбаннике», отдавала должное феноменальной цепкости памяти, наблюдательности и таланту Булгакова, сумевшему воссоздать с фантастическим блеском многие эпизоды из мхатовской жизни 20-х и 30-х гг. Она была в числе первых слушателей романа и в дальнейшем ревниво следила за реакцией мхатовцев на продолжавшиеся чтения на квартире у Булгаковых.

85

Демьян Кузьмич.— Елена Сергеевна соотносила этот персонаж с Иваном Сергеевичем Андриановым, сотрудником театра. Запомнился он ей и в связи с событиями весьма неприятными для Булгаковых: в июне 1934 г. им было отказано в выезде за границу. Запись в дневнике (20 июля): «Семнадцатого мы вернулись из Ленинграда, где прожили больше месяца... За это время многое, конечно, произошло... Седьмого июня мы ждали в МХАТе вместе с другими Ивана Сергеевича, который поехал за паспортами. Он вернулся с целой грудой их, раздал всем, а нам — последним — белые бумажки: отказ. Мы вышли. На улице М. А. вскоре стало плохо...»

Более красочно этот эпизод описал сам Булгаков в письме В. В. Вересаеву (11 июля 1934 г.): «Самые трезвые люди на свете — это наши мхатчики... Вообразите, они уверовали в то, что Булгаков едет. Значит же, дело серьезно! Настолько уверовали, что в список мхатчиков, которые должны были получить паспорта... включили и меня с Еленой Сергеевной. Дали список курьеру (вот он, Иван Сергеевич. — В. Л.) —катись за паспортами.

Он покатился и прикатился. Физиономия мне его сразу настолько не понравилась, что не успел он еще рта открыть, как я уже взялся за сердце.

Словом, он привез паспорта всем, а мне беленькую бумажку — М.А.Булгакову отказано... Впечатление? Оно было грандиозно, клянусь русской литературой!»

86

Минут через десять ушел и доктор.— В списках Елены Сергеевны мы находим и доктора, это Алексей Люцианович Иверов. В архиве писателя сохранилась медицинская справка, выданная А. Л. Иверовым. Вот ее содержание: «22/V-1934. Сего числа мною установлено, что у М. А. Булгакова имеется резкое истощение нервной системы с явлениями психостении, вследствие чего ему предписан покой, постельный режим и медикаментозное лечение...» Из дневника же Елены Сергеевны видно, что Булгаков плохо себя почувствовал после нескольких безрезультатных походов в иностранный отдел Мосисполкома за паспортами. Запись в дневнике (25 мая): «Опять нет паспортов. Решили больше не ходить. М. А. чувствует себя отвратительно».

87

...у подъезда Славянского Базара...— Известная с XIXв. гостиница и ресторан в Москве на Никольской ул.

88