Записки политзаключенного

Тем не менее несмотря на раскаяние и обещания КГБ меня судили в третий раз и дали I год ИТК (период следствия и суда) и 5 лет ссылки.

17. ВТОРАЯ ССЫЛКА

Местом второй ссылки определили Улан-Удэ и устроили на работу старшим научным сотрудником в Восточно-Сибирский технологический институт (ВСТИ) на кафедру вычислительной техники, которой заведывал доцент Мухопад Юрий Федорович.

В Бурятии в то время я был единственным доктором технических наук. В основном я сотрудничал с заводом "Теплоприбор" точнее с его конструкторским отделом (нач. Глухоедов Ю.Н.) и отделом новой техники в разработке новых приборов и аппаратов. Были контакты также с огромным Улан-Удэнским авиационным заводом, судостроительным и локомотиво-вагонным заводами, с Бурятским филиалом Сибирского отделения Академии наук. По научным делам меня вынуждены были посылать в командировки в академгородок в Новосибирске и даже иногда в Москву.

За период ссылки с момента освобождения (конец апреля 1982г) и до конца 1987 мною было сделано 13 изобретений в области космонавтики, двигателей, теплотехники. Некоторые из них были сразу же засекречены.

Конечно я подвергался непрерывной слежке КГБ. Сотрудникам кафедры было наказано следить за мной. Любое мое высказывание, даже о том, что сегодне плоxaя погода, истолковывалось как охаивание условий жизни в СССР с целью подрыва советской власти. Особенно старался стукач КГБ доцент Зубрицкий Э.В., о доносах которого на меня и других, сотрудников мне говорили некоторые руководители института и даже кагебистский куратор ВСТИ Лесков А.С. (г.Улан-Удэ, ул .Геологическяя 16 кв. 15, тел. 3-68-32).

Как только началась так называемая "перестройка" в 1985г я написал заявление об отказе от телевизионного выступления, рассказал в нем какими методами оно было получено, заявил, что в сочиненном КГБ тексте вообще нет ни одного моего слова. Это заявление было послано во многие центральные газеты, но ни одна из них его не опубликовала.

В 1986-87гг это заявление было передано Сергею Григорьянцу, редактору газеты "Гласность" и Петру Старчеку, члену редколлегии "Экспресс-Хроники". Краткое сообщение об этом появилось в сборнике "Вести из СССР", 7-19, 1987г.

Как уже говорилось,я пытался подавать в суды на коммунистические газеты и авторов пасквилей, освещавших мое дело и приводивших якобы "мои" высказывания, но мои заявления не принимались.

После всего этого, а также подачи заявления на выезд из СССР отношение ко мне со стороны руководства института, обкома КПСС, резко ухудшилось. В выезде мне было отказано и КГБ начало фабриковать новое дело. Друй организовал от имени уголовников своего концлагеря коллективное письмо с требованием привлечь меня к суду как не вставшего на путь исправления и продолжающего клеветать на советскую власть. Вскоре он попался на взятке, был переведен инструктором в колонию для малолетних, а потом с почетом отправлен на персональную пенсию. Даже милицейские звания ему сохранили. Однако перестройка к этому времени набрала достаточную силу, стали выпускать политзаключенных и председатель Бурятского КГБ Верещагин Г.И. - не решился затевать новое политическое дело. Возможно, что ему не разрешили это из Москвы.

Через положенные 6 месяцев после отказа в выезде я подал новое заявление, причем написал его в очень резкой форме. Помню там были такие фразы как: "Что вы как собаки вцепились в меня. Все равно я был и буду врaгом вашего фашистско - коммунитистического режима и всегда буду бороться против него".

Через несколько месяцев поступило разрешение на выезд, Я выехал в Москву и в начале июня 1988г покинул СССР.

Уже после моего отъезда в "Огоньке #4,1989г, стр.6 появилась статья Анатолия Головкова "Время на размышление", где впервые в официальной советской печати ставился вопрос о незаконном осуждении диссидентов брежневского периода и приклеивании им ярлыков "отщепенцев", "клеветников", "агентов мирового империализма" и "врагов народа". В ней, в частности, описывалось мое "дело" и ставился вопрос с реабилитации всех жертв брежневского произвола.

По приезде в США мною было опубликовано ряд статей в советской и зарубежной прессе в защиту политзаключенных. Это статья "О реабилитации жертв коммунистического произвола" (Газета "Советская молодежь" от 7 августа 1990г), интервью "Пока компартия у власти в СССР не может быть подлинной демократии" ("Советская молодежь" от 19 октября 1990г), статья "День памяти жертв большевизма" (газета "Новое русское слово" от 7 сентября 1991г) и др. Были организованы также демонстрaции у советского представительства при ООН и письма в защиту лиц, чьи дела сфабрикованы по политическим мотивам. Конечно трудно что-либо ожидать от бывших коммунистов, с целью удержания власти тут же перекрасившихся в "демократов", стремительно разваливающих экономику страны, стремящихся ухудшить условия жизни населения, вызвать бунты и снова придти к тоталитаризму.