Записки понаехавшего

В разделе «книжная графика» притягивает к себе взгляд раскрашенная в яркие цвета подробнейшая карта всех трех полушарий Тобольска в книге немецкого путешественника Сигизмунда Цахеса «Путешествие по Лене, Акулине и другим сибирским рекам». Первые исследователи этого корпуса текстов полагали, что карту рисовал сам Цахес. Лишь недавно удалось установить, что автор карты — неграмотный тобольский самоучка, ямщик Прохор Заиндевеев. Цахес купил у Заиндевеева карту за двугривенный, а еще три рубля обещал выслать в Тобольск, как только вернется в Германию.

Завершая экскурсию по музею, присмотримся к еще одному шедевру русской книжной графики. Это офорт «Иван Грозный заживо переплетает сына», выполненный неизвестным художником-акмеистом. Как сверкает в руке Грозного царя занесенное над сыном огромное переплетное шило! К сожалению, сама книга не сохранилась. Из косвенных источников установлено, что называлась она «Отцы и дети». Но кто ее автор и о чем она…

* * *

Если не брать в расчет разные художественные и картинные галереи, то всякая музейная экспозиция, какому бы предмету она ни была посвящена — всегда начинается с наидревнейших времен. К примеру, в музее авиации покажут вам самодельные крылья какого-нибудь народного умельца и такой же самодельный клюв, которым он отбивался от жены и соседских мальчишек при взлете; в музее электроники у входа лежит на бархатной подушке самая первая на свете кремниевая микросхема, края которой неровно обработаны зубилом кроманьонского человека; в музее народов крайнего Севера Сахары это маленький сушеный кузнечик, от которого произошли многочисленные племена туарегов и тигуанов… В московском музее истории хлебного дела таким экспонатом являются останки мужчины древнего племени мякишей, селившегося на берегах Москвы-реки вместе с кривичами и вятичами полторы тысячи лет назад и сразу налево. От культуры мякишей к нам не дошло ничего — ни берестяных грамот, ни обсценной лексики, ни фибул, ни фистул, ни даже пустых бутылок. Осталась только пословица о том, что хлеб всему голова. Мы часто повторяем эту древнюю мудрость, даже не понимая, что она означала для мякишей. Стараниями наших археологов, химиков и биологов было неопровержимо доказано, что голова у представителей этого древнеславянского племени действительно состояла из хлебного мякиша. Вернее сказать, не вся, но мозг. Из-за него-то мякиши и пропали. Первыми стали вымирать мужчины. Мало того, что женские особи в мирной жизни часто выедали мозг мужским, так еще и в междоусобных войнах пленных мякишей ожидала ужасная участь — им откармливали голову и…

Но перейдем ко временам более мирным и менее людоедским. Вот лежит на специальном помосте двухметровый обломок дыры от Царь-Бублика, испеченного еще при Иване Грозном. Царь-Бублик был исполинских размеров. Только маковые зерна, в которых его обваляли при выпечке, величиной с крупный горох. Вокруг бублика водили хоровод сто пятьдесят восемь с половиной девок и пели английскую народную песню про бутерброд с колбасою, который сманил на прогулку краснощекую сдобную булку.

Отчего же английскую, спросите вы? А оттого, что испекли Царь-Бублик к приезду английского посланника сэра Робина Бобина Барабека, который привез ответ английской королевы Елизаветы на письмо нашего царя с предложением идти за него. Тогда еще никто не знал, что посланник привез невежливый отказ, и потому встречали Барабека по-царски. А уж как узнали… В архивах Тайного приказа есть записи о том, что сэр Робин страшно маялся животом, поедая Царь-Бублик в течение двух недель без всякого перерыва на еду и сон. Так и не смог одолеть он царского угощения — оно его одолело.

Рядом с обломком висит на стене в темной раме слоеного теста небольшая картина «Иван Грозный затягивает на шее сына баранку».

Перейдем в следующий зал. Перед нами один из первых документов, регламентирующих печение пирогов в Российской империи: «Устав о добропорядочном пирогов печении». В нем один из параграфов навсегда запрещает делать пироги из грязи, глины и строительных материалов. Увы, этот устав, как и многие другие уставы, указы и уложения не возымел действия. Уж такой мы, видно, народ. Переставши делать пироги из досок, кирпичей, толстых строительных гвоздей и прочей дряни, стали печь их с котятами, а конфеты лепить и вовсе черт знает из чего…

В отличие от Царь-Бублика, Царь-Баранку изготовили в булочной Филиппова специально к Нижегородской ярмарке летом девятьсот третьего года. Для того чтобы размачивать ее в чае, на фарфоровых заводах Кузнецова была изготовлена чашка под стать баранке. Дюжина здоровых мужиков поднимала Царь-Баранку, чтобы окунуть ее в чай. Что и говорить — не обошлось без того, чтобы два человека упали в чай, а поскольку он был с ромом, откачать их удалось с большим трудом — так они сопротивлялись. В восемнадцатом году недоеденные окаменевшие остатки баранки реквизируют для нужд столовой Нижегородского губкома большевиков, где, судя по документам, их грызут еще три года, после чего следы Царь-Баранки теряются.