Записки попадьи: особенности жизни русского духовенства

Возникает вопрос — а куда идут принесенные продукты? В первую очередь — на общую трапезу. Как известно, ныне редкий храм не имеет своей трапезной, где питаются не только батюшки, но и все служители и работники, включая сторожей, уборщиц и нищих. Часть продуктов идет лично священникам, остальное работникам. Мука идет на выпечку просфор, без которых не совершается литургия — главное таинство церкви. Для многих священнических семей сей продуктовый паек является хорошей поддержкой семейного бюджета. То, что продукты достаются лично священникам, утверждено канонами Церкви, которые берут начало с седой древности: в Писании сказано, что священники и их домочадцы питаются от алтаря Господня.

Конечно, если продукты предназначены для поминовения родных и близких и являются материальной жертвой к алтарю Божьему, то и приносимое должно быть лучшего качества, таким, какое сам будешь есть. Но у нас в церкви, как и везде в жизни, нищему можно отдать тряпку, в которой на даче навоз возить не будешь, а в церковь можно принести пожертвование по принципу «на тебе, Боже, что нам не гоже». Иногда доходит просто до смешного — муку несут с жучками и червячками, батоны с плесенью, а конфеты десятилетней давности, пропахшие нафталином. В церкви никто не принуждает делать пожертвования и приношения, поэтому если что-то надо отнести на помойку, лучше туда это и отправить.

Учитывая эти обстоятельства в семьях священников детям просто нереально запретить есть сладкое: его всегда так много, что не есть просто невозможно. Но даже если матушке удается контролировать процесс потребления сладкого в своей семье, все равно на приходе детям священников прихожане всегда пытаются сунуть как можно больше сладостей и конфет. Горы печенья и шоколада матушки постоянно раздают соседям и друзьям, но все равно оно сыплется отовсюду, как из рога изобилия, заполняет все пространство в кухонных шкафах. В семье может не хватать денег, овощей и фруктов, но макароны, хлеб и конфеты есть почти всегда, и никуда от них не денешься; священника, как врача, народ задаривает конфетами, конфетами и ведрами кагора. А матушки на любой праздник, в свою очередь, одаривают в школе всех учителей, в поликлинике всех врачей, а также своих подруг и соседок огромными коробками конфет.

Эти бесконечные гости

Гости в священнической семье явление практически постоянное, можно сказать — стихийное бедствие, и ложится это явление-бедствие дополнительным грузом на плечи супруги священника. Представляете, вечер, детей надо накормить, помыть, уложить, у старших проверить уроки, а тут толпа гостей: «Мы к батюшке, мы вот и тортик принесли». И начинается чай, еда, разговоры до полуночи, а жене — принеси, подай да с нами посиди. «Ой, а можно ложечку, сахар размешать, а где у вас здесь туалет, руки помыть, а можно позвонить», — и так далее, и тому подобное.

А бывает и такое: приходит матушка с работы (если она, конечно, работает), вваливается с сумками в квартиру, а там гости: «А мы отца N ждем. Он скоро подъедет? Он нас к семи пригласил, и нет его до сих пор». Вопрос: кто гостей пустил? Дети дверь открыли, привыкли уже.

Но гости запланированные еще большее стихийное бедствие. Тут уже жене необходимо готовить праздничный стол, причем количество персон почти всегда является математической неизвестной. Как правило, количество гостей превышает максимально допустимый объем народа на метраж квартиры.

Например, на именины батюшки поток посетителей с поздравлениями может быть почти непрерывным. Приходит кто угодно, в любое время, хоть к шапочному разбору, — и опять тащи тарелку, доставай закуски. Прихожая заваливается горами шуб и курток, километрами обуви, с которой натекают лужи грязи (если дело происходит зимой), букетами, которые занимают всю мыслимую и немыслимую тару…

Жить на виду у всех, при постоянном присутствии людей непросто, иногда это начинает серьезно утомлять.

Одна матушка рассказывала нам, что, когда они с семьей жили в селе рядом с известным монастырем, не было ни дня, что бы в доме не ночевали малознакомые или совершенно незнакомые люди, от одного-троих в будни, до пятнадцати-двадцати по праздникам.

Приезжали люди, как правило, с записками примерно такого содержания: «Тамара из Вятки останавливалась у Вас на праздник Воздвижения три года назад, помнит и молится и просит принять троюродную сестру двоюродного брата внучатой племянницы, приехавшую в паломничество…»

Естественно, Тамару из Вятки давно никто не помнил, наверное, не помнили уже на следующий день после того, как она покинула сей гостеприимный дом, но принимать паломников эта семья считала своим христианским долгом и принимала всех, кто стучался в дверь. Вообще для нашей современной жизни это удивительный пример.

За много лет такой жизни матушка, рассказавшая о себе эту историю, разучилась варить суп в кастрюле объемом менее 20 литров. А картошки у них на кухне чистили минимум по ведру в день. Конечно, паломницы помогали ей готовить, но жить в постоянном присутствии посторонних людей, наверное, подвиг.