Записки prostitutki Ket

Пошла, себе тоже бутер сделала. Сижу напротив, жую глубокомысленно.

…Член — четырнадцать сантиметров, а хочется хотя бы восемнадцать.

Прыщ вскочил прямо на лбу, болит.

Мама испекла пирог с клюквой, а он любит с малиной. С малиииной.

Любимые штаны протерлись между ног — а где теперь такие взять?..

И бу-бу-бу, и бу-бу-бу…

Он мою кровать, наверное, с кушеткой перепутал.

Он ушел, а мне весь этот хлам оставил.

И ходила я с головой беременной, и думала: бляяяааа… бляяяаааа!

Но главное — я поняла, почему Светочке гвоздички не нужны.

Потому что к гвоздичкам это чучело нудное комплектом идет. Уж лучше вообще без гвоздичек, чем с таким.

А Леночка — так она или глухая, или просто камикадзе.

Думаете, ушел и все? А фиг там!

Позвонил через 15 минут — начал ныть, что на метро опоздал, а на такси не осталось, все на меня потратил…

Намекал, очень прозрачно, чтобы у себя его оставила до утра, а то он, бедный, будет сидеть всю ночь на улице и мерзнуть. Сидеть и мерзнуть… сидеть и мерзнуть…

«Аааа! убей себя об стену!»

Я не сжалилась.

А встала и испекла пирог с клюквой.

Вот прямо ночью и испекла.

Клюкву еще месяца три назад покупала — до сих пор в морозилке валялась.

А я люблю с клюквой.

Скидка на могиломесто

Есть у меня один могильничек.©

Мне всегда очень нравилась эта фраза Галыгина в «Камеди». Это был такой странный юмор на грани. Маразм в квадрате, но было смешно.

Несмешно стало, когда ко мне как-то давно такой пришел.

Зашел, разделся, в зеркало полюбовался, волосенки прилизал, из пиджачочка денежку достал, мелкими купюрами. Пока стояла, пересчитывала, еще визитку протянул.

Глянцевая, черная, с красно-золотыми завитушками, апофигей китча.

Услуги, правда, не гламурные.

Ритуальное агентство «У Вовы».

Генеральный директор.

Психоделичненько, ниче не скажешь.

Я страшно завтыкала. Подышала, пощупала себя украдкой — вроде жива, ничто не предвещает.

Пока я думала, он тапочки надел, в комнату прошел, и…

…Он, видимо, перенапрягся на работе. Ну, в здравом же уме такого не предложишь.

Короче, бартера хотел.

Мол, я его обслуживаю со скидкой 50 % (ну, то есть, или возвращаю половину, или оставляю на второй час бесплатно), а он потом мне скидку сделает, если понадобится.

Я на него посмотрела скептически, пришла чуть-чуть в себя и сказала, что если мне что от него и понадобится, то сама я к нему обратиться уж никак не смогу.

Он сразу одуплился, завертел головой, мол, не так я его поняла. Не мне, конечно же, ни в коем разе!

Мне-то он желает всего хорошего и долгих лет жизни; просто, может, кому из родственников или друзей?

Зашибись, думаю — «пососи гендиру ритуалки, схорони кореша со скидкой!»

— Не-не, — говорю, — скидки мне не надо, а то вдруг потом отбить ее случай не представится… Давай уж лучше и ты без скидок, и я.

На том и порешили.

Ну, секс как секс. Не заставлял неподвижно лежать — и то ладно.

Так вот, закончили, развалился вальяжно, смотрит — время еще осталось.

— А давай, — говорит, — Катя, я тебя проконсультирую немножко, а то работа у меня нервная, второй раз я быстро все равно не смогу. (Ой, блин, ну и не надо!)

Ладно, думаю, отрицательный опыт — тоже опыт.

Пускай консультирует, а я пока о своем подумаю.

И как он начал, как он начал!

Подскочил, каталог достал, на кровати развернул… Начал мне, значит, гробы показывать и обшивку демонстрировать.

Я, честно говоря, подумала, что он все поймет по моему лицу.

Не понял.

Есть, видимо, такие, непробиваемые. Или просто с живыми не привык?

Я перебила, — мол, может, другое что обсудим или просто тихо полежим, а?

Он как-то вдруг включился, извиняться начал, что вот бизнес в голове сидит, и чтобы я его останавливала, если что.

Посидел, помолчал, коленку погладил.

И вот надо ж было — что у меня как раз напротив его глаз на столе букет стоял.

Он аж подскочил, его как осенило.

— Катя, — говорит, — вы не представляете, какие у нас есть венки! Из живых цветов. У меня флорист — конфетка! Проходила практику в Голландии, а вы ж знаете, какие в Голландии цветы красивые.

Я про себя: «Ууууу, блин!»; вслух:

— Уж не представляю, в Голландии бывать не приходилось.

И он мне:

— В общем, если понадобится, соберу в лучшем виде.

Я, тихо шизея:

— Кого соберешь?

Он, не смущаясь:

— Венок.

И тут меня впаяло. Дотянулась к сигаретке, закурила, каталог листнула, пальчиком ткнула, спрашиваю:

— А такой у тебя есть?

Он удивленно:

— Надо — сделаем. А зачем?

— Ну, — говорю, — может, сделаешь, дома повесишь? Красиво же, венок с живыми цветами.

Он, опять удивленно:

— Так у меня ж живы все.

— Ну это пока, — затягиваюсь, дымок выпускаю. — А ну как умирать соберутся?

Он такой, уверенно:

— Да ну перестань. Как они соберутся? У меня никто не собирается!

Я, философски-глубокомысленно:

— Ннууу, тут не угадаешь. Пойдет, к примеру, твоя бабуля за хлебушком, а тут ей кирпичик на голову — тюк! И нет бабули…

Он аж подскочил:

— Да нет у меня никакой бабули!

Тут я, такая:

— А дети есть?

— Да, — говорит и как-то испуганно смотрит, — две дочки и сын.