Записки психиатра. История моей болезни

Предположим же пока, что психопатическое состояние Губаревой не подходит ни под одну из доселе определенных форм психических страданий. Из вышесказанного видно, что этим предположением мы не только не разрешим вопроса: «в каком состоянии находились умственные способности обвиняемой в ночь на 30-е августа 1881 года», но даже не дадим окончательного решения вопроса о состоянии умственных способностей Губаревой в настоящее время. Раз серьезное медицинское исследование открывает в случае девицы Губаревой целую группу болезненно этиологических и патологических моментов, существование которых до 29-го августа не подлежит никакому сомнению, раз уже после 29-го августа и во время испытания обвиняемой (а надо заметить, что Губарева подвергалась в сущности двукратному испытанию в специальных заведениях, которое оба раза дало результат приблизительно одинаковый) тщательным медицинским исследованием и наблюдением доказано, что эти патологические моменты не перестают оказывать вредное влияние на психическое состояние обвиняемой³⁴, то понятно, что вопрос о нормальности или ненормальности умственного состояния Губаревой во время учинения ею преступного деяния остается в прежней силе.

Что касается до меня, то я даже не могу согласиться, что психопатическое состояние г-жи Губаревой не подходит ни под одну из определенных наукою форм душевных страданий. Но, разумеется, для того, чтобы стать на настоящую точку зрения, я должен был отрешиться от мысли, что возможное число отдельных видов психического расстройства роковым образом ограничено девятью рубриками той, так сказать, официальной классификации душевных болезней, которая еще в 1863 г. предписана медицинским департаментом для отчетности по отделениям и домам для умалишенных. Относительно этой классификации достаточно сказать, что она совершенно не соответствует современному уровню развития психиатрии; мало того, что она далеко не исчерпывает всех главных психопатологических форм, установленных до сего времени наукою, она целиком основана на принципах, начавших свое господство в Германии еще в сороковых годах, но теперь совершенно утративших прежнее значение.

Так как такой классификации душевных болезней, которая, вполне соответствуя современному состоянию нашей науки, могла бы считаться классификациею, между психиатрами общепринятой, в настоящее время еще не существует, то каждому специальному психиатрическому учреждению, желающему держаться на уровне современного состояния науки, приходится теперь для своего ежедневного практического обихода вырабатывать свою собственную классификацию. Точно так и мы, врачи больницы св. Николая Чудотворца, движимые настоятельной необходимостью введения между нами единства в обозначении и в классифицировании душевных расстройств (без такового единства медицинская отчетность по больнице становится чрезвычайно затруднительною) старались, по инициативе нашего старшего доктора, О.А. Чечотта, составить свою классификацию и притом такую, которая, при условии удовлетворительности ее с точки зрения современных научных воззрений, была бы по возможности краткой. В той классификации, которой мы решили в настоящее время (с начала прошлого, 1882 года) придерживаться, уже не 9 форм, а 15; в нее вошли формы, вновь в науке установленные, как, например, ideophrenia, или первично-бредовой психоз³⁵, а рядом с рубрикой psychoepilepsia есть рубрика psychohysteria.

Я готов согласиться, что на психопатическое состояние г-жи Губаревой без большой ошибки можно смотреть как на одну из форм истерического психического страдания. Так и взглянул на дело врач, заведующий городским приютом для душевнобольных, который, подобно мне, имел возможность наблюдать г-жу Губареву в течение нескольких месяцев и, кроме того, был достаточно ознакомлен с результатами предварительного следствия по ее делу.

Напомню, что у нас в официальных сферах еще в 30-х годах было известно, что истерия принадлежит к числу болезней, в которых бывают бред и умоисступление. В правилах, Высочайше утвержденных в день 18-го февраля 1835 года, относительно освидетельствования тех, кои в припадках сумасшествия учинили смертоубийство или посягнули на жизнь другого или собственную, в пункте 1-м сказано: «болезни, в коих случается бред и умоисступление и кои потому сходствуют с самим сумасшествием, суть: воспалительная, нервная, желчная, гнилая, родильная и белая горячки; воспаление мозга и его оболочек; рожа на лицо; истерика и ипохондрия; падучая болезнь и проч».