Записки путешественника

Окно моего номера выходило в оливковый сад. Вдали синело море. Белел одинокий парус. Утренний бриз звал к приключениям. Гостиница была маленькой и уютной и находилась довольно высоко в горах. Вечерами я чередовал прогулки вдоль моря, где от разодетой толпы туристов, снующих по променаду и перебегающих от одного кафе к другому, рябило в глазах, с прогулками в горные селения с их благостной тишиной, неспешной атмосферой ресторанчиков, ленивыми официантами и прекрасной панорамой на море и оливковые сады. Собеседницу в этих местах найти было не трудно, но меня больше прельщала та тишина, которую я обретал в одиночестве.

Появившись через несколько дней на берегу нашего гостиничного бассейна, я вызвал у окружающих бурю восторга и не здоровый интерес. Как рыбы по приманке, они по мне успели соскучиться, не успев распознать потаённые черты моего характера. Особенно радовалась та из тройки, которой не понравился мой любимый длинный льняной халат цвета индиго.

— Где вы пропадали? — заявила она тоном парторга. Мы записали вас в экскурсионную группу на Санторини и вы должны внести сто долларов.

— Ой! А я не просил. Я боюсь морских прогулок — пошутил я.

Парторг позеленела под свежим загаром и изменилась в лице.

— Нет, нет. Я пошутил. Сейчас принесу деньги.

Когда на горизонте появились острова, я сидел в баре в окружении трёх соотечественниц, совершенно свободных от оков социализма. Без оглядки на стукачей они выпили шампанского, квантро, текилы, французского красного вина из провинции Бордо, пива и кофе со сливками. Расплатившись, я вышел за «девушками» на палубу лайнера полюбоваться чудом света. На черных, пепельных осколках, торчащих из синевы моря, украшенных белыми пенистыми барашками домов и церквей, жили какие-то люди. Наверное изгнанники.

— Спасибо за угощение — радостно сказали девушки дуэтом.

— Мог бы и коньячком угостить — с укором посмотрев исподлобья, сухо бросила мне парторг.

— Мог бы, конечно. Но на островах проблема с клозетами.

— Фи! А ещё в шляпе!

Санторини был похож на ласточкины гнёзда на крутых окаянных обрывах. Ощущение отчаяния меня не оставляло даже в самых уютных кофейнях. Там, посреди океанской пучины, на обломках вулкана с отвесными стометровыми скалами живут и обнимаются люди. Как и те, которых унесла огнедышащая лава две с половиной тысячи лет назад, даже не думают о том, что обнимаются в последний раз. Экстремалы.

Когда очередным погожим утром я плыл перед завтраком в бассейне, пришёл менеджер автомобильного агентства и вручил мне ключи от машины.

— Ваша машина у входа, сэр! Приятного путешествия.

Мои соотечественницы подавились блинами и вытаращили глаза. Было видно, что они приняли происходящее за спектакль в Большом театре и ждали когда запоют тенора. Вместо этого я сообщил им, что еду на южную оконечность острова полюбоваться пальмовыми рощами и океаном.

— Хотите со мной, Аня — предложил я симпатяшке.

— А мы? Я хочу — возопила парторг.

— К счастью, в машине только два места — отрезал я.

— У вас родстер? — поинтересовалась парторг.

— Нет, тостер!

Машина стояла у входа и вызывающе сверкала красным лаком. Я выбрал лучшее, что было в агентстве и был это двухместный Хондай. Я поднялся в номер переодеться и, встретив в холле Аню, спросил поедет ли она со мной.

— Я очень хочу, но они меня съедят — залепетала Аня.

— Съедят-то они вас всё равно. Вот только до или после?

— Вы думаете?

— Я уверен.

— А что же мне делать?

— Получить удовольствие.

— Тогда поехали.

Хондай так резко рванул с места, что мы не успели заглянуть в глаза Аниным подругам и увидеть там искры восторга. Дорога была свободной и машина неслась стрелой. Потом дорога вильнула в горы, предлагая осмотреть ландшафт, и снова спустилась к морю. Через двадцать минут мы въехали в городок Агиос Николаос в живописной бухте с высокими скалистыми берегами. По берегам пристроилось множество ресторанчиков. Я предложил выпить кофе и полюбоваться пейзажем. Аня была веселой, доброжелательной женщиной лет сорока — сорока пяти. Выяснилось, что она замужем за военным, человеком честным, но скучным. Он помогает ей воспитывать своих двоих детей и беспокоится о её здоровье. С подругами по работе он даже отпустил её за границу. И теперь Аня была уверена, что подруги её заложат. Она была моложе и симпатичнее их. Но отказаться от соблазна не смогла. Однообразная жизнь её задушила. Аня ждала от жизни большего. Аня ждала праздника. И не знала в чём он. Как он выглядит.

Машина виляла по горному серпантину и замирала на перевалах, а потом устремлялась вниз, мягко сдерживаемая тормозами на поворотах. Голова одинаково кружилась от взгляда в пропасть и на широту морского горизонта. Мы разглядывали голые каменистые спины необитаемых островов и придумывали для них архитектуру своих замков. Мы останавливались в деревенских тавернах и наслаждались запахом свежего печёного хлеба. От Аниного звонкого смеха у меня закладывало уши.