Записки раздолбая или мир для его сиятельства (СИ)

  - Жила? Разве? - Я красноречиво хмыкнул. Дай угадаю, чем ты занималась. Терялась от всех, пряталась, страшилась чуждого тебе жестокого общества. Благо для ученицы ведьмы-знахарки это не сложно, спрятаться, да и 'закос' под странную норма. Но твой спутник - вечное постоянное одиночество. Потому, что если 'спалит' кто, что не местная... Да ты даже сбежать не можешь, так как крепостная! Так, Мишель? Одиночество?

  Она залилась краской. Неприятно правду слышать.

  - А девственности твоё тело кто решил? Не греши на меня и моих дружков. Скорее всего это где-то при перемещении из деревни в деревню произошло. И твоё мнение мало кто спрашивал. Так?

  Опустила лицо. Из глаз её потекли слёзы.

  - Манала я эту грёбанную жизнь. Манала я это средневековье. Знаешь, как хочу вернуться обратно? - прошептала она.

  - К марокканцам? - поддел я.

  - Да хоть и к марокканцам! - взорвалась она. - Они... Они... Там я - человек! А тут... - Анабель-Мишель заревела. - Я даже руки на себя наложить пыталась. Один раз гадости наелась - наставница откачала. Один раз в реку прыгнула. Да только не утонула - рыбаки спасли. Мы, ведьмы жизни, очень плохо тонем. Вообще умираем не очень хорошо, если только не по старости. Да и старость у нас лет на двадцать длиннее, чем у всех. Так что...

  Я не стал её утешать. Более того, как раз собирался давить:

  - Меня интересует только один вопрос: как ты убила Рому?

  Она подняла глаза и даже прекратила лить слёзы. Недоумённо сощурилась.

  - Прости?

  - Говорю, как Ричи ты долбанула - я понял. Но почему в него вселился Рома? Как ты смогла убить его ТАМ своим проклятьем.

  - Русский, ты идиот! - фыркнула ведьма. - Как я по-твоему могла это сделать?

  - Но ведь сделала.

  Я не был уверен в своих словах. Но её прочувствовать надо было. Чтоб убедиться и более не бередить душу.

  Сеньорита бабушка поднялась, нервно заходила по комнате.

  - Рома, я не знаю, как убедить тебя, что это не так.

  - А ты попробуй.

  - А почему я должна перед тобой отчитываться, а? - вдруг засверкали искрами её глаза, а настроение преодолело отметку 'решительность'. Именно этого я ожидал - попробует прогнуть под себя. И был готов.

  - Мишель, то, что я тебя отмазал от остальных, не значит, что простил. - Мой голос налился сталью. Если сейчас осажу - она станет моим человеком. Нет - до скончания времён буду доказывать, что не лосось, что должен быть главнее. - Это значит только то, что тебя порешу я сам, своей рукой. А я пока не решил, что с тобой делать. Мне плевать на идиота Рикардо, но ты убила меня ТАМ! Как я должен к тебе относиться? - повысил я голос.

  - ДА НЕ УБИВАЛА Я ТЕБЯ ТАМ!!! - заорала она, срываясь - Не убивала! Я вообще о тебе ничего не знала! И это проклятье уже пробовала - один раз на тех крестьянах, и один... - Закусила губу.

  - Полтора года назад умер один из дружинников... Гвардейцев отца. В посёлке, у вас. Плохо с сердцем. - Меня озарило. - Это он тебя девственности лишил?

  Кивок. Спокойный, хотя я за такое признание должен был её казнить. Причём сурово. М-да, попаданцы своих не сдают - мне теперь много её закидонов прощать придётся.

  - Он был скот, - презрительно фыркнула травница. - Но я не решилась. Видит бог, не решилась, когда он валял меня посреди двора! Решилась только когда он оделся и потребовал залечить царапины, что ему поставила... В процессе. Бил по лицу. Я ему всю рожу расцарапала, пока он меня не скрутил. - Анабель села на место, её мелко потряхивало. Снова закинула ногу на ногу. Нет, перегорела, себя держала. - Накажешь? - вперила в меня свои ясные голубые очи. Вызов.

  - Сейчас - уже нет, - не стал вестись и сдал позиции я. - Сейчас мы в одной лодке. Но Рикардо - должен был. Учти.

  - Это был первый раз, Рома... - 'Рома' она выдавила через силу, с натягом и удивлением. Сама была в ахуе от моего откровения, что я - попаданец. Но надо сказать, бабулька боевая, приняла всё спокойно. - Я не могла убить пока он... - Скривилась. - Но то, что потребовал после... Тут меня и накрыло. Никогда такой злости не испытывала.

  Так я впервые убила человека. И никто в него не вселился. А потом, через полгода, грохнула одного из тех уродов, уже гораздо спокойнее.

  - А второму дубиной по башке? - напомнил я.

  - Дубиной оглушила, - кивнула она. - Пока он хлопотал над другом, не понимая, что тот - всё. Но когда он оклемался и понял, и помчался за мной, и повалил на землю... - Вздох. - Тут я и его достала. Три раза, Рома. Я убивала людей три раза. Ты - четвёртый. И только в тебя вселился кто-то из нашего мира. И я не знаю, почему.

  - Да ты у нас серийный убийца! - усмехнулся я. - Мне прямо страшно. Теперь тебя в Антверпен, к марокканцам, ты бы им там устроила!..

  - А ты можешь? - загорелись её глаза.

  Я испустил тяжёлый разочарованный вздох. Она хочет туда не меньше меня. И если бы могла...

  - Это я хотел выяснить у тебя. Можешь ли ТЫ, - грустно констатировал я, прекратив вертеться.

  Так и сидели мы, смотря друг на друга. Два идиота, молодой и старая, оба в юных, но уже целованных телах.

  - Нет, Рома, не могу. - Она опустила голову первой. - Можешь не верить, но это так.