Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб

У-Пу напрягся, веревка затрещала, но выдержала. Обида и негодование наполняли сердце У-Пу. А Меченый, хитро подмигивая ему, рассматривал дорогие инструменты, украшенные камнями, придававшими инструментам чудодейственную силу.

Меченый убрал все обратно в ларец, поднялся и приблизился к своему врагу. Остановившись в двух шагах от У-Пу, он с издевкой смотрел ему в лицо. Для Меченого было важно почувствовать во взгляде У-Пу страх, неуверенность, мольбу о пощаде. Надо было уничтожить У-Пу морально, подавить его силу духа, заставить молить о пощаде, скорой смерти, о чем угодно. Важно заставить просить! Просить!! Просить!!! Эта мысль билась в воспаленном мозгу Меченого. Он знал, что духовно сломить человека, унизить его – это нечто более страшное, чем просто физически уничтожить. И сейчас Меченый смотрел в лицо У-Пу, стараясь выискать малейшие признаки неуверенности, страха, отчаяния. Вместо этого на него смотрели глаза, полные ненависти, презрения, но не страха.

Меченый на мгновение испугался, но тут же по-кошачьи сощурил глаза, злорадно улыбнулся и отвернулся от У-Пу. Он нашел, как заставить этого лекаря унижаться. Медленно подойдя к Лю-Ань, Меченый как бы в раздумье постоял около нее, переводя взгляд с горящих ненавистью глаз У-Пу на прекрасные и полные слез глаза Лю-Ань. Затем Меченый, глядя на У-Пу, медленно нагнулся к Лю-Ань, взялся пальцами за ворот ее одежды… И вдруг с силой рванул руку на себя, разрывая одеяние и обнажая тело.

Когда Меченый подошел к девушке и с издевкой взглянул на У-Пу, тот сразу понял, что произойдет в следующее мгновение. Но, только увидев полные ужаса и отчаяния глаза Лю-Ань, увидев рвущиеся лоскуты ее одежды и обнажающееся тело, У-Пу полностью осознал положение, в которое он попал. Мышцы его напряглись, веревка больно впилась в тело, разрывая кожу рук. Но эта боль не подавила его, а лишь придала сил. Веревка лопнула, и У-Пу подобно стреле, выпущенной из дальнобойного лука, бросился вперед.

Меченый обернулся в тот момент, когда У-Пу сделал первый большой прыжок в его сторону. Меченый выхватил нож из складок халата и, отскочив в сторону от полуобнаженной девушки, бросился к костру. Он успел выхватить толстый обгоревший сук, конец которого зловеще тлел, готовый передать свой губительный жар всему живому.

Каким-то внутренним чувством Меченый понял, что ему необходимо только нападать. И, подчиняясь этому животному чутью, он бросился на своего врага с единственной целью: лишить его жизни и сохранить свою.

У-Пу пропустил удар головней мимо себя, ногой выбил горящую палку из рук Меченого и сделал несколько кувырков в сторону. Но когда У-Пу встал на ноги, Меченый метнул в него свой нож, целясь в грудь. Расстояние было невелико, но многолетняя кропотливая тренировка спасла У-Пу. Его ладони мгновенно соединились, их основания намертво зафиксировали лезвие ножа у самой рукоятки. Меченый, не ожидавший такого исхода событий, на мгновение замер, не веря тому, что произошло.

В следующую секунду какая-то неведомая сила бросила его на землю. Он перевернулся через голову и бросился бежать к оврагу, стремясь быстрее укрыться за спасительными стволами деревьев. Но, не добежав до спасительного склона всего несколько шагов, Меченый почувствовал сильный удар в спину, в груди что-то лопнуло, горячая и упругая волна забилась внутри груди, и по телу стала разливаться горячая удушливая дурнота. Меченый устоял на ногах, неестественно выгнув назад спину. Он, пошатываясь, медленно повернулся и увидел спокойно-сосредоточенное лицо У-Пу. Боль в спине отчего-то усилилась, Меченый неуклюже попытался дотянуться до рукоятки ножа, засевшего у него между лопаток, тяжело качнулся в сторону.

Все поплыло у него перед глазами: быстро сменились сцены казни Хуа-То, засада у дороги, его унижение перед лицом главы Небесного совета, дорогой пояс с серебряной пряжкой, зарытый клад… Все это пронеслось за несколько мгновений у него перед глазами. Меченый постарался удержать равновесие и от ужаса приближения чего-то неотвратимого, липкого и бездонного, хотел закричать. Закричать громко, чтобы его услышали и во дворце Цао-Цао, и в палатах главы Небесного совета, и на площадях всех городов. Но Меченый только широко открыл рот, сдавленно захрипел, горлом хлынула алая горячая кровь. Он отшатнулся, схватился руками за грудь, оступился на краю склона и покатился на дно оврага, оставляя за собой кровавый след.