Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб

Память вновь возвращает меня к беседе с генералом, который не поверил поначалу информации о том уровне преступности и агрессивности, в котором пребывает сейчас одна восьмая суши, которой является Россия.

Консультации и основная часть работы были завершены и профессиональные позиции очерчены, выполнены намеченные ранее учебно-методические программы. Генерал встает и прощается. Он делает это так же, как делал в бытность свою одним из ведущих специалистов в службе безопасности. Он прощается корректно, но сухо и, выходя, уже не оборачивается, как бы прервав контакт с тем, с кем только что активно беседовал на темы разработки разнообразных моделей безопасности, теперь уже для негосударственных организаций.

Я стараюсь найти какие-то мостики, кроме профессионального интереса, к той области деятельности, которой мы занимаемся. Конечно же у нас много общего, как у всех проживающих на этой планете, но наша психология, образ мышления, образ жизни, ситуация в стране слишком отличаются от всего ненашего. Нам сложно осознать их сверхдискретность и местечковость в мышлении и образе жизни, а им вряд ли под силу осмыслить или осознать нашу широту и всеохватность в едином взмахе.

Но одно я знаю точно: нельзя быть слепым подражателем в любом из начинаний, а уж в такой области, как обеспечение безопасности, нам есть чему поучить наших иностранных коллег. Конечно, если они до этого дорастут своим сверхдискретным умом или их заставит это сделать жизнь, что более соответствует истине – по крайней мере, по моему личному опыту.

Последнее впечатление, усиливающее двойственность впечатлений от этой страны, ждет любого вылетающего из аэропорта «Бен Гурион». Служба безопасности «Эль-Аль» объясняет эту процедуру обеспечением антитеррористической безопасности, но легкий допрос продолжительностью от тридцати минут до нескольких часов ожидает каждого, кому предписано пройти в самолет. Причем характер задаваемых вопросов намного выходит за рамки той программы, которая так настойчиво предъявляется удивленным пассажирам. Конечно, каждая служба работает на своей территории так, как считает нужным работать. Аэропорт только подтвердил один из основополагающих принципов обеспечения безопасности – тотальность, но это уже совершенно другая тема.

«Боинг», сделав вираж над Тель-Авивом, отправился на север, оставляя внизу огни вечернего города – столицы государства, которое, как и все остальные, старается строго хранить свои тайны, но никогда не отказывается от подсматривания в скважину за соседями.

Рабин

Моему мужу не нужен бронежилет. Вы что, сошли с ума?…

Лея Рабин за несколько минут до покушения на ее мужа

Я уверен, что в тот день, когда родится Палестинское государство, начнется гражданская война между евреями.

Амос Оз, 1985 г.

Известие о выстрелах в Тель-Авиве прозвучало, словно раскаты грома из давно сгущавшихся туч. Материал по Израилю был уже подготовлен, и первой мыслью было расширить уже завершенную главу, продолжить литературную дискуссию с людьми, представляющими самую-самую из всех самых известных спецслужб мира. Но, как говорится, после драки кулаками не машут.

Работая в это время с сотрудниками государственных польских служб и отрабатывая с ними специальные программы в рамках определенных функциональных обязанностей, я сразу столкнулся с рядом вопросов, гипотез, версий. Но что бросалось в глаза сразу, так это недоумение и растерянность, которые сквозили в каждом вопросе. Обобщенно это можно было бы сформулировать одной фразой: «От них мы этого никак не могли ожидать!»

Шок был немалым, ведь все, кто занимается вопросами подготовки людей для специальных видов деятельности, кто сам работал или работает в специальных подразделениях своих стран, были убеждены (и небездоказательно) в практически непоколебимом авторитете и высочайшем профессионализме израильских специалистов. И вдруг как ушат холодной воды…

Я мысленно прокручивал в голове события почти годичной давности. Вспоминал дискуссии и беседы в Тель-Авиве, Иерусалиме, на тренировочных базах и в учебных центрах Израиля. Безапелляционность суждений и уверенность в обладании истиной в последней инстанции была просто абсолютной. Ни малейшего колебания или отхождения от собственной доктрины, никакого сомнения в наивысшей компетентности своего персонала. И в то же время тихий сбор новой информации для последующей адаптации, перекомпоновки ее частей, замены чужого лейбла на собственный с последующим выпуском в свет еще одного шедевра якобы чисто израильской методики.