Записки рядового радиста. Фронт. Плен. Возвращение. 1941-1946

Отощавших от бескормицы коней было приказано отправить куда-то в тыл. С коноводами остались только кони командиров эскадронов и выше рангом, обозные лошади и упряжки полковых батарей.

Наконец, раздалась команда к сбору и построению в походном порядке, и полк в пешем строю двинулся куда-то по еле заметным тропам в заболоченном лесу.

Рейд по болотам Полесья (конец декабря 1943 — январь 1944 г.)

Много лет после войны, вспоминая этот эпизод моего боевого пути, я оставался в неведении относительно того, где конкретно происходили описанные далее события. В разговорах командиров, услышанных при телефонных дежурствах, упоминались Мозырь и Калинковичи, и я думал, что это — вблизи Мозыря или на его окраинах.

В 1986 году среди слушателей очередного курса повышения квалификации руководящих работников строительства в институте, в котором я тогда трудился, оказалась жительница Мозыря. В беседе с ней выяснилось, что она не знает подробностей освобождения города, происходивших еще до ее рождения, но, если я приеду туда, она поможет мне установить контакты с теми, кто в курсе дела. В частности, она знает человека, непосредственно занимавшегося историей партизанского движения Полесья, и готова меня с ним познакомить.

И вот в 1987 году я приехал в Мозырь. Оказалось, это вполне европейский, благоустроенный город, живописно расположенный на холмах левого берега Припяти.

Поселившись в гостинице, я немедленно приступил к своим исследованиям, начав с прогулки вдоль всей набережной-Припяти в черте города и далее до в то время еще строящегося моста к поселку нефтеперерабатывающего завода. И ничего похожего на ту картину рельефа и широкой поймы реки, что сохранились в памяти, не обнаружил.

По подсказке работников гостиницы, прошел к Кургану славы — мемориальному комплексу, посвященному освобождению Мозыря.

На бетонных плитах, уложенных в основании стелы, выгравированы наименования воинских соединений и частей, которым присвоены почетные наименования «Мозырские», и имена их командиров, среди них гвардейские кавалерийские дивизии: 3-я (командир генерал М. Д. Ягодин), 4-я (командир генерал Г. И. Панкратов) и 17-я (командир генерал М. Т. Курсаков).

В тот же день моя бывшая «слушательница» познакомила меня с Маратом Моисеевичем Пазовским, преподавателем Мозырского политехникума, сыном члена Полесского подпольного обкома партии, возглавлявшего партизанское движение в области. Вместе с ним я побывал в городском краеведческом музее.

Раздел, посвященный событиям Отечественной войны, к моему крайнему изумлению, не содержал упоминаний о роли 2-го гвардейского кавалерийского корпуса в освобождении Мозыря 13–14 января 1944 года. Более того, в ответ на мой вопрос к экскурсоводу, занимающемуся этой темой, тот прямо заявил, что город освобожден 55-й стрелковой дивизией и 7-м гвардейским кавалерийским корпусом генерала Константинова, а 2-й кавалерийский корпус не принимал в этом участия.

М. М. Пазовскому так же, как и мне, показалась не соответствующей действительности информация, полученная в краеведческом музее. Она явно противоречила тому, что дивизиям корпуса нашлось место у стелы Кургана славы. В его личной библиотеке в сборнике приказов Верховного главнокомандующего нашелся приказ № 59 от 14 января 1944 года, в котором говорится:

«В боях за овладение городами Мозырь и Калинковичи отличились войска генерал-лейтенанта Батова, генерал-лейтенанта Белова, генерал-лейтенанта Крюкова, генерал-майора Константинова, генерал-майора Иванова И.И…»

Однако, поскольку 2-й кавалерийский корпус (войска генерал-лейтенанта Крюкова) действительно не участвовали в уличных боях и на подступах в городу, оставалось не ясным, в чем именно состояло их участие в освобождении Мозыря.

На машине Пазовского мы объехали многие окрестности.

И в деревне Романовке (не уверен, что правильно называю это селение) мы посетили партизанский музей, в котором на стенде обнаружилась рукописная, весьма примитивная схема рейда 4-й дивизии корпуса, проходившего в заболоченной части Полесья при участии проводников партизанской бригады в обход Мозыря к выходу к Припяти у деревни Костюковичи. На противоположном берегу реки — знакомые мне по памяти деревни Беседки и Михновичи, железнодорожная линия Калинковичи — Житковичи.

Теперь многое прояснилось, хотя и предположительно: корпус был направлен в рейд в обход немецкой группировки с целью оседлать железную дорогу, связывавшую ее с тылами.

Возвратившись в Москву, я продолжил свои исследования. Тогда не было Интернета, и источниками информации могли быть поиски в музеях боевой славы московских школ № 259 и 618, хранящих воспоминания ветеранов корпуса, документы военной поры и беседы с ветеранами. Познакомился я с Изабеллой Севрюговой — вдовой начальника штаба 17-й гвардейской кавалерийской дивизии С. Н. Севрюгова, автора книги «Так это было (записки кавалериста)».