Записки русского экстремиста

Что же такое социализм и почему это учение победило в России? Чтобы ответить на этот вопрос, мне кажется, нужно прежде всего отказаться от формулировок, что социализм — это есть «стремление к справедливости», «к равенству» или «к счастью человечества». Во-первых, такие слова гораздо больше говорят человеческому сердцу, и эти древние слова всем известны. Зачем для этих простых вещей выдумывать новое иностранное слово — «социализм»? Во-вторых, все те учения социализма, которые имели шанс на победу в России, предусматривали победу через насилие, через эпоху гражданских войн. Только началась Первая мировая война, как Ленин уже сформулировал свой тезис — «превращение войны империалистической в беспощадную гражданскую войну». Целый ряд ведущих лидеров большевизма утверждал, что гражданская война в эпоху пролетарской революции есть классовая война. Классовые войны — это та форма, которую классовая борьба, основа истории, согласно марксизму, принимает в эпоху пролетарской революции. Тухачевский даже написал книгу «Войны классов», где обосновывал этот тезис. Эта концепция восходит к самым основам марксизма: еще Маркс и Энгельс в начале своей деятельности писали, что пролетариату предстоит пережить пятнадцать, двадцать, пятьдесят лет классовых боев — не для того только, чтобы удержать власть, но и чтобы быть ее достойной; гражданская война рассматривалась как одна из форм создания «нового человека».

Как же можно считать, что это учение есть какое-то стремление к счастью человечества, когда оно предполагает десятилетия гражданских войн, которые, как предполагалось, должны были захватить по крайней мере всю Европу? Мао Цзэдун, гораздо позже развивая ту же самую линию, сказал, что, по его мнению, не жалко было бы пожертвовать и половиной человечества, если бы другая половина потом жила при социализме. Какое же равенство может быть между той половиной человечества, которая погибнет в атомной войне, и той, которая будет потом жить?!

Но это — «апофатическое» определение социализма, в смысле того, чем он не является. А чем же он является? Прежде всего, это чрезвычайно древнее учение. Законченная, отточенная, полная формулировка основных принципов социализма была дана Платоном в IV веке до Рождества Христова (прежде всего, в его сочинении «Государство»). Согласно общей концепции Платона, все существующее на земле имеет прообраз в виде некоей идеи, которая существует не на земле, а в «мире идей». И все, что существует на земле, — это искаженное отражение своей идеи. Такая идея существует и у общества. В этом сочинении он высказывает такую мысль, что общество тем ближе к своей идее, чем оно более едино. А единству препятствует то, что люди по-разному говорят «твое» и «мое». И вот это должно быть ради достижения единства уничтожено.

Здесь пропускается один очень важный вопрос: к чему же относится это обращение «мое»? Можно говорить о «моей руке» или о «моем доме», который был построен еще моим отцом, в котором я родился, прожил много лет и т. д. Или можно говорить об акциях, которые я выиграл вчера, спекулируя на бирже. Главное состоит вот в чем: может ли человек говорить о себе как о чем-то «своем»? Является ли он хозяином самого себя или он принадлежит каким-то внешним силам?

Платон радикально становится на ту точку зрения, что человеку не должно принадлежать ничего, вся его жизнь должна быть сконструирована в соответствии с интересами общества. Надо заметить, что Платон говорит о верхнем слое, элите общества, которое он обсуждает. Он называет их «стражами». Отец Сергий Булгаков говорит, что это слово, может быть, надо переводить как «святые» — возможно, под влиянием того, как себя называли пуритане в Англии. О «стражах» Платон говорит, что «у них не будет никакой собственности, кроме своего тела». Но ведь слово «мое» может употребляться и в других сочетаниях, как, например, «мой ребенок» или «моя жена». И это тоже, говорит Платон, ведет к разделению общества и должно быть уничтожено. Люди, стоящие на вершине иерархии общества, некоторым другим его членам дают разрешение соединиться на время, ради произведения потомства, но дети потом отбираются, так что дети не знают своих родителей, а родители — своих детей. Уничтожается семья и всякая национальная или духовная традиция: искусство, мифы. Платон говорит, что мы извиняемся перед великими поэтами Гесиодом и Гомером, но мы запретим большую часть их произведений. Это некий рационалистический монастырь, но не одухотворенный никаким религиозным началом, а построенный исключительно из соображений логики и пользы, устойчивости общества. Причем монастырь, распространенный на все общество.