Записки русского экстремиста

Мне представляется, что причина этого общеисторического явления следующая. В течение более чем 3000-летней еврейской истории был выработан ряд факторов, способствовавших созданию совершенно уникальной по сплоченности, хотя и разбросанной по всему миру общности. Сплоченности — в смысле способности заряжаться очень быстро общим настроением, подчиняться доминирующему слою, способности идти на большие жертвы. Это были очень разнообразные факторы. Во-первых, религиозная концепция избранности. Живущая сейчас в Германии, уехавшая из СССР журналистка Марго-лина пишет, что теперь традиция избранности, потеряв религиозную непосредственность, реализуется в мирской форме чувства превосходства. Во-вторых, это развитая в талмудической литературе концепция принципиального отличия евреев от других людей, так что к ним просто неприменимы общие мерки. В-третьих, структура организации в кагале, которая охватывала все еврейские общины в течение многих веков. Живущий в Израиле Израиль Шахак пишет, что это было «одно из самых тоталитарных обществ в истории». И в-четвертых, сеть «замкнутых» (то есть закрытых для неевреев) обществ, покрывающая сейчас США и западный мир вообще. Вместе эти факторы превратили еврейство (понимая этот термин весьма широко) в незаменимое орудие социального переворота.

В ряде ситуаций видно, как эта струя вливалась в уже возникший где-либо кризис, способствуя победе более радикальных тенденций и укреплению победившей партии переворота. Как пишет современный автор Д. Фурман: «Везде, во всем мире, роль евреев в прогрессистских «революционных движениях» всегда была совершенно не пропорциональна их удельному весу в населении». Во время «первично революционного цикла», как он пишет, «большинство политически активных евреев выступало на стороне революции… одновременно устанавливающей тоталитарный режим». И продолжает: «На мой взгляд, в очень смягченной форме ту же логику в отношении большинства евреев мы видим и в 1989–1993 годах». Да мы и сами это пережили в период так называемого застоя. Коммунистический режим пытался обойтись без этого фактора поддержки — регулировать, несколько уменьшать еврейское влияние на жизнь, но кончилось это его крахом. В химии известны катализаторы, делающие реакцию гораздо интенсивнее, хотя она происходила бы и без них. В биологических процессах такие вещества называются ферментами. Мне кажется, что такова роль еврейского влияния в социальных процессах, и это я пытался подтвердить фактами в своей книге.

Если мои аргументы убедительны, то мы имеем здесь дело не с основным определяющим вопросом нашей жизни (а может быть, такого основного, «главного» вопроса и не существует?). Но это очень важный вопрос, это фактор, существенно влияющий на нашу жизнь, от него зависит и наше будущее. Чтобы в этом убедиться, можно произвести такой мысленный эксперимент — предположить, что еврейское влияние, как по волшебству, было убрано из нашей жизни во время революции 1917 года или революции конца 80-х — 90-х годов. Ясно, что кризис все равно надвигался, но переживала бы страна его как-то иначе. И это относится также к нашему будущему. А возможность влиять на будущее зависит от способности оценить и осмыслить прошлое. Ведь мы принадлежим к виду homo sapiens, и разум — одно из сильнейших данных нам орудий, чтобы найти свой путь в жизни. Поэтому, как мне представляется, это сейчас один из важнейших для России конкретных вопросов: отстоять право на осмысление своей истории, без каких-либо табу и «запретных» тем. Вот почему, собрав свои заметки, накопившиеся в течение 25–30 лет, я решил суммировать их в этой книге.

БИОГРАФИЯ АВТОРА

Игорь Ростиславович Шафаревич родился 3 июня 1923 года. Его родители получили образование еще до революции: отец окончил механико-математический факультет Московского университета, мать — филологический факультет Бестужевских женских курсов в Петербурге. Практически всю жизнь прожил в Москве, хотя родился на Украине, в городе Житомире. В Москве у родителей была маленькая комната, а в Житомире дедушка по матери, заведующий отделением Государственного банка, имел просторную казенную квартиру с несравнимо лучшими бытовыми условиями.