Записки русского генерала 1798–1826 гг.

Построив батарею против селения, обратил я внимание их на оную, и в то же время с противоположной стороны батальон 41-го егерского, две роты Апшеронского полков и рота гренадерского Тифлисского полка бросились в деревню: испуганный неприятель бежал стремительно, и даже в лесу не смел остановиться.

Многие побросали ружья. Урон был довольно чувствительный. На звук орудий собирались окрестные жители, но казаки наши и чеченцы заняли дороги, и потому, пробираясь лесами, не успели они прийти вовремя.

Селение приказал я истребить, великолепные сады вырублены до основания. Через реку Мартан сделана хорошая переправа и открыта широкая дорога. На обратном пути сожжены два селения Рошни. Многие другие приведены в покорность, и войска беспрепятственно чрез Алхан-Юрт возвратились в крепость Грозную 28 числа.

Войскам дано три дня для приуготовления сухарей. Чеченская конница отпущена на праздник Байрам. Она служила с отличным усердием, заглаждая вину свою, когда 26 октября бежала она, оставив наших казаков.

2-го числа мая войска, пройдя Хан-Кале, перешли чрез Аргун у селения Беглекой. Очищена дорога через лес, отделяющий селение Шали, которая прежде прорублена была генерал-майором Грековым. Селение сожжено и сады вырублены. С 600 человек пехоты, четырьмя орудиями и 300 казаков пошёл я сделать обозрение Шалинских полей. Чеченцы засели в одном месте, где надобно было проходить лесом.

Нельзя было выгнать их, не овладевши небольшою деревушкою. Генерал-майор Лаптев мгновенно занял оную, но к ней прилежал частый очень лес; неприятель усилился, мы должны были захватить довольно большое пространство и в местоположении совершенно для нас невыгодном.

Я сберегал казаков, но должен был спе́шить часть оных, ибо чувствовал в пехоте недостаток; 4 орудия артиллерии служили нам величайшим пособием, и мы прошли трудное место. Огонь был жестокий, и неприятель имел дерзость броситься в шашки на одну егерскую роту. Казаки поддержали оную и обратили его с уроном.

Впоследствии проложены дороги от селения Беглекой на поля Теплинские мимо возвышения, называемого Гойт-Корт, с вершины коего видна Чечня на большое расстояние. Далее прорублена дорога мимо селения Чертой за речку Джалгу до селения Керменчук и мимо оного.

Жители Керменчука разумели леса свои непреодолимою оградою их свободы и потому не хотели, чтобы к ним проложена была дорога. Они всячески старались отклонить меня от того, и присланные ко мне от общества старшины говорили, что они не могут ручаться, чтобы народ не стал тому противиться. В то же время дано мне знать, что общество просило помощи от соседей.

В таком случае перемена намерения и даже самая нерешительность могла показаться им робостию или недостатком средств с нашей стороны, и потому приступлено к работе. Селение нашли мы совершенно пустым, семейства и имущество скрыты были в ближайших лесах, хозяева домов, не менее 600 человек, были под ружьём при входе в селение.

В ужасном страхе находились они, когда увидели, что направление дороги пошло чрез те самые места, где укрывались семейства, и я не был покоен, опасаясь, чтобы в лесу, где трудно было усмотреть за солдатами, малейший беспорядок не возбудил их к драке в защиту семейств.

Приказано было старшинам находиться при каждой команде, дабы были они свидетелями, что мы никакой обиды, или паче оскорбления, делать им не хотели, и сказать надобно к удивлению, что не произошло ни одного неприятного случая. Рассыпанные по лесу люди находили женщин и детей и поступали с ними ласково, находили имущество и ставили караул для охранения оного. Жители, удивлённые подобным обращением, из благодарности угащивали солдат, приуготавливая для них пищу.

Когда надобно было на другой день прийти для окончания работы, все семейства были в домах, и нам оказываема была полная доверенность. Часть войск введена была в селение по собственному желанию жителей, дабы неблагонамеренные из соседей не могли, закравшись в обширные сады, нарочно завести перестрелку, чтобы пало подозрение на самих жителей и чтобы за то подвергнуть их наказанию.

В продолжение двух дней работы производилась сильная весьма перестрелка с прибывшими от реки Мичика с шалинцами и других окрестных мест чеченцами. Одна из рот Ширванского полка имела случай наказать штыками более дерзких, и сие было поучительным для других примером.

По окончании работы войска 17 числа мая перешли чрез реку Аргун. Вода была уже высокая и переправа довольно затруднительная. Я поспешил, дабы не остаться за рекою без провианта. Назавтра прибыли войска к крепости Грозной.

После двух дней роздыха Хан-Кале расчищено совершенно, расширена долина более прежнего, проложена дорога по самой середине, и место, прежде страшное, может ныне уподоблено быть прекрасному гулянью.