Записки русского изгнанника

— Твое предчувствие сбылось. Наткнулся на Волконских. Только не на Мусю, она с начала войны с мужем во Владивостоке, и не на княгиню. Она живет на хуторе, в семи верстах от Полтавы. А Юру, — узнав, что он в морском штабе, я вызвал к телефону. — «Юрий Николаевич?» — «Он самый, кто со мной говорит?» — ««И.Т.Беляев, помните «офицерика», который гостил у вас в Петрозаводске?»

— «Ну как же! Как же!»

Из него вышел стройный моряк, флагман-офицер при адмирале.

В Белгороде поезд Кутепова уже выходил на Курск. Я явился ему уже там.

— Я думаю, Ваше превосходительство, что мне в Добровольной армии уже не стоит оставаться.

— Почему?

— Раз не пожелали дать мне даже дивизии, значит, штаб мне не доверяет. Видно, придется искать счастья у Колчака.

— Но ведь Колчака уже нет!

Для меня это было полным сюрпризом. Значит, сведения об успехах сибирского фронта, о том, что наши разъезды у Нарвских ворот, — все это было запоздалой информацией!

— Все это было, а теперь все покатилось назад. Остались одни мы. А относительно вас я послал представление Деникину о вашем производстве в генерал-лейтенанты.

Молодые офицеры в штабе разъяснили мне все. Прикрываясь, красным удалось сформировать ряд дисциплинарных дивизий и восстановить порядок в тылу. Теперь, ликвидировав северный фронт, отбившись от сибиряков и от Юденича, они смогли все бросить на нас. А пока… Будем веселиться и радоваться, как многие, только что вернувшиеся на просмоленную сковороду.

Город был забит тылами. Мне удалось найти маленькую комнату в хорошей квартире, в еврейской семье. Там моему появлению были очень рады.

— Вы знаете, господин генерал! Чего мы только не повидали… Каждый день ходят мимо с криками: «Бей жидов, спасай Россию». Явились к нам. Один солдат положил на стол ручную гранату.

— Кладите сюда все золото, что есть, — сказал другой.

— А ложки и серебро? — спрашивала Роза. Она совсем спятила от страха.

— И серебро, какое есть! — отвечал третий. — А ведь мы спасали от красных офицеров!

Это была правда. У них скрывался мой капитан Колыванов. Он и нашел мне эту квартиру.

Сказать правду, мне было у них удивительно хорошо. За обедом и отец, и мать, и обе дочери все время объяснялись мне в любви. Не знали, чем угодить даже…

Когда я исчезал, по возвращении находил обеих фей у меня в комнате за работой: мыли пол, меняли гардины, смахивали пыль со стола. Раз мы со всем штабом взяли билеты и пошли в театр имени Кеннеди, который уже осенью стал русский. Я вернулся поздно ночью. Со страхом и трепетом стучу в дверь. Сразу же слышу чьи-то легкие шажки, отворяет Роза.

— А я вам оставила ужин. — Бедняжка ждала меня до часу ночи, накормила до отвала и счастливая побежала к матери.

Не успел я улечься, как затрещал телефон.

— Приехала ваша тетя вместе с Лидой Давыдовой, — говорит мне Дивов, адъютант Кутепова. — Вы пойдете встретить ее?

Теперь уж мы прямо загуляли. Можно было думать, что кончилась война.

БУЭНОС-АЙРЕС

Добрая фея

— Вас спрашивают! — За дверьми стоит какая-то женская фигурка, крошечная, небрежно одетая. В России сказали бы — салопница.

— Вы говорите по-французски? Да? Скажите, вы давно уже находитесь в Эмиграционном доме? Как к вам здесь относятся? Получаете вы все необходимое? Меня очень интересует ваша обстановка.

— Но, право, я не могу пожаловаться ни на что. Кормят прекрасно, по утрам дают «косидо», днем и вечером сытный обед и ужин в пять блюд, наравне со служащими.

— А помещение? — В моей голове промелькнула мысль: наверное, бедняжка, тоже пришла просить гостеприимства здесь! Придется потесниться…

— Комната прекрасная, просторная. Если угодно, я могу ночевать в общем помещении, а вы можете устроиться с моей женой.

— Ах, вы здесь с женой! Можно познакомиться? Но, благодарю вас, я не нуждаюсь в комнате. Я прочла в La Nacion прекрасное interview с вашим портретом и хотела лично познакомиться с вами. Вот мой адрес: Cristal Palace, baronesa Jesse de Levas. Приходите оба ко мне к обеду в пятницу. Я предупрежу швейцара.

— Как тебе она понравилась?

— Очень симпатичная крошка! Мы сразу с ней подружились. Что же, Зайка, идем в пятницу? Чем мы рискуем?

В назначенный день мы уже на Дворцовой площади, в швейцарской роскошного отеля. Все в зеркалах, залито электричеством, сверкает позолотой, везде шелк и бархат.

Швейцар поднял нас на лифте и указал на дверь роскошного номера с окнами и балконом на площадь… В дверях наша «крошка» в элегантном пеньюаре с маленькой кошечкой в руках…

Ее не узнать… Наверное, еще не прошли времена превращений, мы еще живем во дни чудес и добрых волшебниц!

— Садитесь, сейчас подадут… На меня не обращайте внимания, я ведь почти ничего не ем, все остается Принцессе. Правда, Принцесса? — Мяу!

Крошка разговаривает почти исключительно со мной и притом по-испански, посторонних уже нет.

— Я была очарована чудной статьей о вас… Но, скажите, почему никто во всей богатой и прекрасно поставленной русской колонии не обратил на вас внимания? Хотя бы раdre Izraztzoff — ведь он же миллионер!

— Здесь все живут собственной жизнью, каждый для себя.