Записки русской гейши

На кануне своего отъезда из Парижа, я зашла в кафе и встретила там постаревшую Мэрилин Монро – она села за столик прямо напротив меня. Старая женщина в песцовом полушубке. Крашенные волосы завиты в кудряшки, но корни отросших волос не тёмные, как это обычно бывает у крашенных блондинок, а седые. Маленький, точёный нос, полные губы, покрытые красной помадой, чуть детское, наивное выражение лица. Сходство с давно умершей актрисой было поразительным!

Она не проявляла любопытства к окружающим как это принято у старушек – была замкнута на себе и своей собачке. С ней была маленькая, декоративная собачка, которых женщины носят в сумочках как дополнительный аксессуар. Они ели одно пирожное на двоих, по очереди – одну ложечку трясущимися руками женщина подносила к своему рту, следующую собачке. Когда позднее я рассказала об этом Немцу, он спросил, удивившись:

– И не противно ей, было, есть с одной ложки с собакой?

– Возможно, этой женщине, когда-то доводилось целовать мужчин, которые были гораздо противнее любой собаки, с тех пор она не так брезглива, как некоторые…

Немец рассмеялся, решив, что я, как обычно, пошутила.

А я глаз не могла отвести от той женщины, она произвела на меня такое же сильное впечатление, как разрушенная церковь в Берлине возле вокзала – красота, разрушенная временем и людьми, но не уничтоженная полностью…

4

Я сплю, и мне снится, что я плачу…

Звонит телефон. Только через какое-то время я понимаю, что звонит он не во сне, а наяву. Снимаю трубку:

– Аллё…

– Здравствуй, доченька! Спишь ещё? Уже три часа.

– Чего тебе?

– Ну, почему ты всегда так грубишь?

– Потому что ты меня разбудила!

– А что тебе снилось?

– Что я плачу.

– Плачешь? Это хорошо – это к радости, – заверяет меня мать и начинает рассказывать мне о какой-то своей подруге, которую бросил муж. Известия о том, что кого-то бросили или кто-то разводится, приводят мою трижды разведённую мать в восторг, а известия о том, что кто-то выходит замуж, в депрессию. В таких случаях, она всегда звонит мне.

Закончив рассказывать о личной жизни своей подруги, мать интересуется, как у меня дела.

– Нормально. Немец недавно звонил, пообещал денег прислать.

– Какой молодец! Юль, может, выйдешь за него всё-таки?

– Мать, не начинай.

– Ох, мне прям жалко его! Сколько уж лет он тебя добивается… А то, что ты его не любишь, так Юль, поверь мне, выйдешь замуж за другого по любви, а он тебе через несколько лет так надоест, что никакой разницы не будет – что по любви, что по расчёту. И ты ему надоешь, изменять начнёт, потом влюбится в какую-нибудь вертихвостку молоденькую, оставит тебя одну с ребёнком – вот и вся любовь. Вот я три раза по любви выходила, а что толку? На старости лет осталась одна, без денег и с тремя детьми, хорошо ты в Японию начала ездить – помогать, а то хоть в петлю!

– Мам, сколько можно об одном и том же говорить?

– Ох, ну как знаешь… А сколько он пообещал прислать?

– Одну тысячу на билет – думает, я получила визу и собираюсь к нему в гости приехать.

– Юль, а ты мне деньжат немножко не подбросишь?

– Так мы, кажется, с тобой уже это обсуждали!

– Ну ладно, ладно… – соглашается мать торопливо.

Это болезненная тема – в течение нескольких лет она не работала, я содержала и её, и братьев, пока не узнала, что от безделья мать начала пить не просыхая. Когда я ей впервые сказала, что больше не буду посылать денег – что она мне устроила! Закатывала истерики, грозилась покончить с собой, прикидывалась сошедшей с ума, врала, что у неё обнаружили рак… Я почти год с ней не общалась, пока она наконец-то не смерилась с тем, что больше не будет пить за мой счёт. Она снова устроилась на работу – продавцом в продуктовом магазине, но очень жаловалась на то, что устаёт, еле на ногах ходит… Я жалела её и продолжала посылать деньги – теперь только по праздникам, а потом мне братья позвонили и попросили, чтобы я больше совсем не посылала матери денег, потому что, получив их, она тут же бросает работу и уходит в запой. С тех пор денег я ей больше не посылаю, хотя и чувствую себя немного виноватой, когда она начинает их просить или когда рассказывает о своей тяжёлой жизни. Поэтому и сейчас, ответив отказом на очередную просьбу, оправдываюсь:

– Ты пойми – я одинокая, безработная женщина, у меня ни мужа, ни профессии, ни перспектив. В Японию я больше не поеду – это я твёрдо решила…

– Ну, вот поэтому я и говорю – выходи замуж за Немца!

– А сама бы за него вышла? Стала бы спать с таким уродом? – спрашиваю я, не скрывая раздражения. – Чего молчишь? Конечно, себе ты такого счастья не хочешь, а дочь на панель толкать – это, пожалуйста!

– Юленька, доченька, не заводись – никто тебя на панель не толкает, просто мне обидно, что все кикиморы уже давным-давно замуж повыскакивали, а ты у меня такая красивая и совсем одна…

– Ладно, мать, не трави душу – надоело уже всё время об одном и том же говорить, только настроение мне портишь. Всё – пока, – и дождавшись, когда она ответит “пока”, вешаю трубку.

Какое-то время, продолжаю лежать в постели, но спать мне уже не хочется…