Записки ружейного охотника Оренбургской губернии

Но ненадежны мартовские утренники, неверен путь по насту, особенно в красный день. Как скоро обогреет хорошенько солнце – снежная кора распустится, раскровеет, как говорит парод, начнет садиться с глухим гулом, похожим на отдаленный пушечный выстрел, и не поднимет ноги человека; с каждым шагом будет он вязнуть по пояс в снежную громаду.[6] Беда отойти далеко от дороги – измучаешься, на одной версте пробьешься не один час. Охотиться же на лыжах очень утомительно: надобно иметь много ловкости, даже уменья и большую привычку управлять лыжами по неровной местности.

Прибавились значительно дни. Ярче, прямее стали солнечные лучи и сильно пригревают в полдень. Потемнела полосами белая пелена снега, и почернели дороги. Вода показалась на улицах. Уже март на исходе и апрель на дворе. Для страстного охотника, каким был я смолоду и какие, вероятно, никогда не переведутся на Руси, уже наступило время тревоги и ожидания. Если весна не слишком поздняя, то прилетная птица начинает понемногу показываться. Грачи, губители высоких старых дерев, красоты садов и парков, прилетели первые и заняли свои обыкновенные летние квартиры, самые лучшие березовые и осиновые рощи, поблизости к селению лежащие, для удобного доставания хлебного корма.

Уже начали заботливые хозяева оправлять свои старые гнезда новым материалом, ломая для того крепкими беловатыми носами верхние побеги древесных ветвей.

Далеко слышен их громкий, докучный крик, когда ввечеру, после дневных трудов, рассядутся они всем собором, всегда попарно, и как будто начнут совещаться о будущем житье-бытье. Пора начинать ежедневные утренние и послеобеденные обходы гумен, овинов и прудов с посиневшими токами, обсеянными кругом желтою мякиной. Там прежде всего окажутся клинтухи, или собственно дикие голуби. Сначала они появляются в весьма малом количестве: пара, две, много три; их встретить в стае галок или русских голубей, подбирающих зерна по гуменным дорожкам. С последними с первого взгляда их не различишь: вся разница состоит в том, что дикий голубь поменьше, постатнее русского; весь чисто-сизый, и ножки у него не красные, а бледно-бланжевого цвета. Едва ли нужно объяснять, что название «русский», придаваемое птице, значит: дворовый, домашний. Но если вы увидите издали голубей, сидящих на гуменном заборе или дереве, – это, без сомнения, клинтухи, то есть дикие голуби; подойдя ближе, вы удостоверитесь в том. Голуби с прилета, как и вся птица, бывают чисты пером и жирны телом – обстоятельство, трудное для объяснения, ибо путь прилетной птицы длинен, а корм скуден. Впоследствии клинтухи потеряют ценность для охотника, застрелить же дикого голубя посреди зимы – дорогая добыча.

Но воздух становится теплее и влажнее. Апрель берет свое: везде лужи, везде бегут мутные ручьи, зачернели проталины, как грязные пятна на белой скатерти. Обтаяли кругом родники, паточины, свежие навозные кучи и удобренная ими мельничная плотина. Около первых надобно стеречь появление малых дроздов, больших дроздов-рябинников, а около последних – чибисов, или пигалиц, жаворонков, удотов и скворцов. Уже материк реки, мало замерзающий выше пруда и зимою, прошел до самых последних грив камыша. Холодно, неприязненно синеет глубина; но пора осматривать реку, как раз появятся нырки и крохали. Скоро все это будет презрено и забыто, но вначале все драгоценно… таков человек не в одной ружейной охоте!..

Наконец, наступает совершенная ростополь: юго-западный теплый ветер так и съедает снег, насыщенный дождем. Много оттаяло земли, особенно по высоким местам, на полдневном солнечном пригреве. Картина переменилась: уже на черной скатерти полей кое-где виднеются белые пятна и полосы снежных сувоев да лежит гребнем, с темною навозною верхушкой, крепко уезженная зимняя дорога. Посинели от воды, надулись овраги, взыграли и сошли. Переполнилась ими река, подняла в пруду лед, вышла из берегов и разлилась по низменным местам: наступила водополь, или водополье. Пар поднимается от земли: земля отходит, говорит крестьянин. На небе серо, в воздухе сыро и туманно. Именно в такое-то сумрачное время наступает валовой, повсеместный пролет и даже прилет птицы не только по ночам, зарям, утренним и вечерним, но и в продолжение целого дня. И прежде изредка, понемногу, показывались гуси и лебеди, больше по парочке, и высоко проносились в серых облаках: теперь они летят огромными вереницами. Журавли появляются позднее, плывя в небесах раздвинутыми тупыми треугольниками, как будто корабли, построенные к бою.