Записки сахалинского таёжника. Фоторассказы 2013

6

Ночью временами изрядно трясло. Несмотря на то, что в спальник залез в камуфляжной куртке. Поднялся в пятом часу, завёл огнь, отогрелся чаем. Все, теперь нужно разводить костер в полутора метрах напротив полога. Лето закончилось. Лето давно закончилось. Просто в это раз разбил бивуак чисто в летнем режиме. Костер в стороне, в метрах семи от полога. Первая ночь была тёплой, вторая так себе, третья ночка сильно холодная.

Сидя возле огня, беззлобно выругался в адрес изготовителя спального мешка. В их адрес за десть лет ушло много хороших слов! Дело в том, что на ценнике данного спального мешка было написано – ЗИМНИЙ. На поролоне. Стоил в два раза больше обыкновенных спальных мешков на синтепоне. Естественно, таёжник не повёлся на слово зимний, по двум причинам.

Первая причина – он таёжник не на словах. Вторая причина, если бы повёлся на слово зимний, он бы ещё десять лет назад в середине мая околел бы на проталине в верховьях речки Анны, Сусунайский хребет. Зимним может быть пуховой спальный мешок или меховой.

Разогрел рис, покушал. На речке помыл котелок. Вода упала, стала прозрачной, это хорошо. Температура воды, ух! А вот это не важно. По речке не босиком идти. Сегодня, кровь из носа, нужно добраться до устья Пожарской.

Собрал рюкзак, в восемь тридцать старт. Вздрогнул! Минут десять придётся вздрагивать, то есть дрожать – холодно, однако. Внизу у реки на зеленке видна изморозь. Значит, здесь был небольшой минус. Река рисует кривуны, Найба уже большая и кривуны неслабые.

Медведи набили обходные стежки, местами неплохие тропы. Допустим, выше устья Тигрёнка стежек мало, они короткие. Как и двадцать шесть лет назад, от Тигрёнка вниз по Найбе медвежий рассадник. Выше устья Тигрёнка до нижней Угольной не заметили ни одного следа и ни одной кучи помёта.

Порода на реке скользкая, местами что каток. Два брода пришлось преодолевать на четырёх точках. Иначе никак, невозможно удержаться на ногах на скользкой породе. Глубина небольшая, бодрое течение. Руки как дополнительная опора. Медведи здесь так же форсируют реку, на четырёх лапах. У косолапых рюкзака нет, и возраст! Медведи молодые по сравнению с таёжником. Вот это гимнастика!

Разумеется, не всю реку переходишь на четырёх точках. К тому же броды косые, по расстоянию превышают ширину реки почти в два раза. Чувствуешь, что впереди очень скользкое место. Становишься раком и пошёл на четырёх точках. Руки выше локтя мокрые и мерзнут. Вот вам и не босиком броды форсировать! Данным способом передвижения экономишь время и силы. Нехороший участок можно обойти, пролезть по склону. Но медведь – не дурак, он хорошо знает, где лучше и быстрей, он живёт здесь.

* * *

Шёл таёжник по Найбе и шёл. Где по медвежьим стёжкам, где раком по речке. Сделал уже два перекура, стало жарко. Собрался, было, устраивать третий перекур. Медвежья тропка завела куда-то не туда, высоко, однако, залез. Тропа ельником пошла на запад в небольшой распадок, сплошь покрытый бамбуком. С матюгами в адрес морды косолапой слетел вниз на Найбу!

Форсировал реку, хотел углубляться в пойму левого берега, чтоб срезать большой пойменный мыс. Имеется хорошая набитая стёжка. Здесь, наверное, ходят умные медведи. А на правом берегу, откуда спустился, ходят дурные мишки.

Что-то там не так, у реки, у левого поворота. Не пошёл по тропинке, пошёл по реке. Вот тебе раз и два! Устье речки Пожарской. А ведь мог пройти. Посмотрел на часы. Уложился в три часа, как и положено. Рассчитывал до вечера добраться до устья Пожарской. Сразу так стало легко. Поздоровался с речкой, давно не виделись, четверть века прошло. На этой речке провёл четыре ночи, две из них зимние.