Записки сахалинского таёжника

Адреналин сделал свое дело: долго не мог уснуть.

Проснулся в девять часов утра! Вот это поспал, тетеря, — всё проспал. Что именно проспал? Нечего страшного не произошло. Собаки не видно, где-то по лесу бегает. Завел костерок, сделал чая, завтракать пока рано. Ага, рано, — скоро обед! Пошёл рыбачить. Не пошел, а приступил и не рыбачить, а браконьерить!..

За ночь рыбы в яме прибавилось. Прибежала Мурка, посмотрела, проверила, не съели ли хозяина вчерашние три медведя. На медведей они не тянут: даже самый старший мелковат, чтоб называться медведем с большой буквы.

Аккуратно, тихо-спокойно стал выдёргивать самок. Надёргал два десятка, — в яме стало мало рыбы. Выпорол икру: получилось почти два литра, мелкая икра. Пойдёт, наверное, — хватить рыбачить. Икра снова подавится, — она ещё нежная. Нарезал брюшков. Завёл костёр, повесил котелок с брюшками. Что-то не так: со стороны речки кажется какой-то шум подозрительный. Резко повернулся к яме рыбацкой и осторожно пошёл к нижнему завалу на выходе из ямы.

Внизу на камнях, куда скидывал поротую рыбу, копошится молодой мишка, жрёт. Два медвежонка вперед учуяли человека: бегут к лопухам прятаться. Молодой медведь, видать, уже курить стал, поэтому с чутьём у него плохо! Он боковым зрением заметил, что младшие убегают, резко поднял голову. Ага, вот причина, наверху стоит! — Схватил в зубы рыбину и пустился следом за медвежатами. Но не сломя голову, так, трусцой. Совсем обнаглел!

Нет, это Тимоха совсем обнаглел: рассматривает зверей как в зоопарке! А если мамка появится? — Гон-то уже давно закончился, медведица должна быть поблизости. Где лазает эта собака белая? Медведи чуть не по бивуаку ходят, а она развлекается, по лесу бегает, лает на мелких зверюшек! Сегодня почему-то нет адреналина, — кончился?!..

Сварил уху, сел кушать и сразу Мурка прибежала.

— Ты что, сука, на сопке сидишь, прячешься от медведей? И наблюдаешь, пока я пожрать сварю?!

А Мурке всё до лампочки: она сидит и облизывает себя, мокрая с головы до лап. В речке купалась? — Мурка не Белка, она не любит воду. Значит, намокла от росы, где-то долго по зелёнке лазила, кого-то гоняла.

Покушал, остатки — сторожевой собаке. Ну, и сторож! — Собака у него не в качестве сторожа, защиты от медведей. Без собаки было бы легче, особенно автобусом ездить. С ним собака, потому что она у него есть. А с медведями он сам договаривался, договаривается и будет договариваться бес всяких слов. Гораздо трудней договориться с чужой собакой, а медведь — он свой, житель тайги.

Поймал три рыбины, собрал пожитки, полиэтилен с полога снял. Вылез на тропу, спрятал котелок. Побежал на стан. Завтра снова выход в цивилизацию, надо достать или самому сделать маленьких якорьков. Дело упирается в тройники: нет в продаже больших тройников.

Через десяток лет готовые якорьки разных размеров станут продаваться в любом рыбацком магазине. Запрещенные орудия лова лежат на прилавке. Почему, ведь эти орудия лова — ЗАПРЕЩЁННЫЕ?! Рыбацких магазинов будет десятка два, а в городе живёт всего двести тысяч человек. Пока что всего два магазина. Но уже на центральном рынке торгуют сетями-путаниками.

На аквариуме перекур и снова мысли о гранате, а вдалеке маячит сковородка! Если швырнуть в яму гранату, то нечего будет жарить. Надо мечтать о динамите или о тротиловой шашке, но — не мечтается. Нужна граната! Даже несмотря на то, что в рюкзаке три рыбины почти таких же размеров, немного меньше, а вот мясо с кунджой близко не поставить! — Эта кунджа действует на нервы с каждым разом больше и больше.

Перед подходом к стану учуял дымок, Мурка бросилась вперёд. Затем послышался короткий лай, собака замолчала. Мог прийти только Колёк, а короткий лай, — значит, притащил чужого. Ведь предупреждал! Уже на подходе к стану здорово распалил себя, приготовился к конкретной ругани. Вот дурак, не мог сам додуматься до ловли рыбы смыком. Теперь расхлёбывай!..

Ещё сверху увидел чужого: Валька притащил, дружка своего. Подошёл к навесу. Ребята только пришли, чай заварили: Колёк, Саша и Валёк. Поздоровались.

— Я ведь тебя предупреждал, что чужих не таскать!

— Тимоха, ты чё, это же Валёк, какой он чужой?

— Знаешь что? — У тебя полный посёлок своих!.. Ещё раз, последний, предупреждаю! Иначе вы меня, б…, выведите, прикопаю на хрен всех. Без моего разрешения никого, ясно?! — парниша прокричал последнюю фразу.

— Тимоха, а причём здесь я? Я говорил Кольку, что не надо без спроса Валька брать.

— Тимоха, да я не буду здесь рыбу ловить, я просто посмотреть пришёл, какой ты стан сделал, — Валек никогда не таскал с Бахуры икру сырцом (В том году разок попробовал, парниша тоже участвовал в той пробе). Валёк на Большом Такой рыбачит.

— Да я-то, Валёк, на счёт тебя ничего против не имею. Ты вообще здесь не при чём. Колёк виноват. А вот ты, Саша, хорошо мне посоветовал на счёт якорька! Специально, что ли? Тебе что — им по голове настучать или подсечь?

— А что, плохой якорёк? Ты, наверное, неправильно свинцом залил!

— Чего? Да я делал якорьки, когда ты в садик ходил!