Записки сервера

— Всех от всего! — довел он мысль до логического абсурда.

Мы выпили, съели по бутерброду и налили по второй.

Я, конечно, не гурман и не ценитель, но это действительно был коньяк, и если бы не привкус пластика — коньяк неплохой.

— Слушай, а стеклянной посуды у тебя нет? Хотя бы гранчаков? спросил я.

— Нет. Опасная это вещь, стеклянная посуда. Я, после того как чуть было не перерезал себе вены крышкой от консервной банки, всю опасную посуду из дома убрал.

— Даже рюмки и фарфоровые чашки?

— Чрезвычайно опасные предметы!

— А канделябр? — обратил я внимание на большой бронзовый подсвечник, стоявший на подоконнике. — Если ты вдруг решишь со всего маху дать им себе по башке…

— Единственная вещь, которая мне осталась от деда, не хочу прятать. Он ведь у меня тоже инженером был, так что я — конструктор в третьем поколении.

Мы выпили по второй. Я, для разнообразия, закусил маринованным грибочком, а потом бутербродом с толстым слоем красной икры.

Толику больше нравилась черная.

— Я, кстати, должок тебе хотел отдать, — сказал Гордей и полез под стол. На этот раз он вытащил не бутылку, а большую черную сумку. Открыв молнию, он вынул две пачки денег в банковской упаковке, по 10000 баксов в каждой.

Насколько я успел заметить, в сумке было еще десятка два таких пачек.

— Вот, держи. Брал двадцать — и возвращаю двадцать.

Это, наверное, было смешно, но я юмора не понял.

— Я давал тебе двадцать гривень, а не двадцать тысяч баксов. Ты что, банк взял?

— Я взял в банке украденные у меня деньги. Ну, и часть того, что украли у тебя. Взял бы и все, но больше у них налички не было.

— Кем украденные? — не понял я.

— Дерьмократами, захватившими власть в стране и поделившими между собой наше с тобой имущество.

— Наше с тобой?

— Наши заводы, фабрики, поля, магазины, квартиры и все остальное. Я прикинул, сколько стоит неполученная мною новая квартира, невыплаченные мне гонорары за изобретения, невыделенные моей семье путевки в санатории, украденное у моей дочери бесплатное образование, медицинское обслуживание и прочие мелочи. Получилось около двухсот тысяч баксов. Ну, я пошел в коммерческий банк — именно там концентрируются украденные у нас средства и получил свои деньги. Две трети уже отдал жене, на остальные собираюсь жить сам. У меня много дел, деньги пригодятся. Так же как и тебе, впрочем.

— Мне-то зачем?

— А я расскажу тебе сейчас пару интересных вещей, и ты сразу поймешь, зачем. Только давай еще выпьем. Боюсь, без хорошей дозы алкоголя шок будет слишком сильным. Ты можешь не справиться с ним и начнешь искать консервную банку, чтобы вскрыть себе вены. А я с детства крови не люблю.

Я сделал себе комбинированный бутерброд: с одного края икра черная, о другого красная. Мы выпили, и я попробовал определить, какая икра вкуснее. Получалось, что все-таки черная.

Может быть, я и не смогу отличить «Десну» от «Хенесси», но вот черную икру от красной отличаю вполне. И не только по цвету.

Удовлетворившись этим довольно-таки тонким наблюдением, я переключился на грибы.

Кстати, Гордей что, серьезно решил подарить мне двадцать косых? Или это все-таки шутка? И как это он, интересно, взял банк?

Я вспомнил санитаров и ментов, водивших хоровод вокруг несуществующей елочки, и понял: теперь для Гордея ничего невозможного нет.

— А все потому, что я понял одну простую истину. Точнее, не саму истину, а лишь намек на нее. Только ее отблеск, понимаешь?

Мне казалось, что в принципе я сейчас могу понять все, даже то, чем ковариантные тензоры отличаются от контравариантных. Но вот как можно понять намек на истину, отблеск истины…

Кажется, Гордей уже набрался. Пожалуй, не стоит ему больше наливать.

— Не-а. Не понимаю. Истина или есть, или это не истина.

— На самом деле истина, о которой я говорю, чем-то похожа на Медузу Горгону. Помнишь такой мифический персонаж?

— Чудовище, обращающее в камень всякого, кто на него посмотрит, вспомнил я. — Какой-то греческий герой убил ее, глядя на отражение в своем зеркальном щите.

— Вот так же и с истиной нужно обращаться, о которой я говорю. Только отблески ее ловить, только тень ее изучать. А иначе…

Он замолчал и погрустнел.

— Что — иначе? — усмехнулся я. — Превратишься в камень?

— Нет. Просто сойдешь с ума или руки на себя наложишь. Я чуть было не сделал вначале одно, потом другое. Хорошо, что только тень истины осенила меня своим крылом и что мозгов у меня маловато. Был бы поумнее — сидел бы сейчас в психушке.

— Дуракам везет, — как-то очень кстати вспомнил я поговорку.

— Вот-вот! — обрадовался Гордей. — Но постепенно, глядя в зеркальный щит, я рассмотрел истину почти со всех сторон. Вот в этой тетрадке…

Гордей выудил все из той же черной сумки обыкновенную общую тетрадь в простом дерматиновом переплете. Где он такую взял? Их не выпускают, по-моему, со времен Союза.

— …Все мои наблюдения. Ну, и рекомендации, конечно, на предмет обхода ловушек. Я назвал ее «Записки сервера». Потому что человек, хотя бы частично осознавший, кто он есть на самом деле, уже не рядовой комп, а сервер. Хотя сервер — это тоже компьютер.

— Ты можешь подробнее рассказать о ловушках?