Записки Шанхайского Врача

Выходила замуж моя давнишняя пациентка. Она пришла ко мне и спросила, могу ли я что-нибудь сделать с ее будущим мужем: у него дурно пахнет изо рта. Я согласился его посмотреть. Что бы это могло быть? Кариозные зубы, скопление гноя в носу или в гайморовых полостях, какой-нибудь нарыв во рту, хроническое воспаление желудка? После осмотра - одни вопросы и никаких ответов. Сделали все анализы - они показали, что молодой человек совершенно здоров. А запах был, хоть святых вон выноси. Тогда я стал детально расспрашивать его о питании.

Оказалось, что он покупал себе сливочное масло сразу по десять килограммов и держал его в холодильнике несколько месяцев, каждый день съедая положенную дневную порцию. За эти месяцы масло, естественно, портилось. В нем развивались бактерии, которые издают противный запах, мешавший невесте насладиться романтическим периодом ухаживания. Я велел ему выбросить это масло, на что он с сожалением сказал: «Но там еще почти пять килограммов». Тогда я сурово спросил его: «Что вам дороже: ваше проклятое масло или невеста?» Он выбросил масло, и молодые, поженившись, были счастливы.

ХИРУРГ-ТЕОРЕТИК

Это было после войны. В Шанхай прибыла американская организация УННРА, с которой приехал английский хирург, действительный член Королевского колледжа хирургов Англии. Звали его, кажется, Белл. Он был типичным английским военным врачом, носил полувоенную форму УННРА, а темно-рыжие усы щеткой придавали ему особо британский вид. Наш хирург Рансон предложил Бертону принять Белла в нашу «фирму», и вскоре он начал бывать на заседаниях фирмы, хорошо пил виски и много рассказывал о войне. Приняли его тепло. Но настал день, когда Рансон и Бертон захотели посмотреть, как он оперирует. Во время этой операции я давал больному наркоз и видел, как выходил из себя Рансон, наблюдая за ошибками Белла. Наконец, Рансон не выдержал и, не очень вежливо попросив Белла встать на место ассистента, закончил операцию. Больше мы Белла не видели. Он действительно был членом Королевского колледжа хирургов Англии, но оперировать совершенно не умел. Это вообще что-то непонятное. Очевидно, он был хирургом-теоретиком, то есть никому не нужным человеком, а тем более нашей «фирме», где была сплошная практика и никакой теории.

ЛЮБОПЫТСТВО

Мне позвонила жена моего русского пациента, которому я прописал капли с медным купоросом для глаз, и сказала: «Доктор, я закапала мужу ваши капли в глаза, и сейчас он катается по кровати и кричит от боли». Я ответил ей: «Промывайте ему глаза холодной кипяченой водой до тех пор, пока он не успокоится».

Через час позвонил муж: «Доктор у меня все хорошо. Но жена решила проверить капли на себе. Теперь она катается по кровати и вопит благим матом. Что делать?». Я повторил свой совет и попросил принести мне рецепт. Когда он принес, оказалось, что дозировка сульфата меди в рецепте в десять раз превышает позволенную. Это была моя грубейшая ошибка, но и аптекарь, между прочим, не имел права изготовлять лекарство по такому рецепту. Он должен был позвонить мне и спросить: «Доктор, вы действительно имели в виду именно такую дозу сульфата меди?». Он этого не сделал. А жена моего пациента была все же настоящей дочерью Евы.

ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ МИССИС X.

Ей я давал наркоз во время операции по поводу злокачественной опухоли слепой кишки. Лежала она в палате первого класса. На ее ночном столике рядом с золотым браслетом и золотыми часами стоял термос с холодной водкой. Она ненавидела ночную сестру-монашку. Та действительно не была привлекательной личностью - это я хорошо знал, потому что лечил и ее. После того, как миссис X. сняли швы, она напилась, упала с постели и сломала себе вставную челюсть. Через несколько дней она вновь напилась и, выйдя вечером в коридор, встретила своего мнимого врага - ночную сестру. Она решила дать ей по физиономии, но монашка быстро присела, а миссис X., провернувшись на одной ноге, шлепнулась на пол и сломала себе еще и руку. Боевая была женщина.

ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ ГОСПОДИНА КУНА

Генералиссимус Чан Кайши рано понял, что для достижения власти нужны деньги и поэтому удачно породнился с двумя архимиллионерами Китая - Суном и Куном. Сун и Кун распоряжались финансами, а генералиссимус пушками и пушечным мясом. Сун и Кун делали деньги всеми допустимыми в капиталистическом мире способами, то есть, я хочу сказать, буквально всеми. В связи с этим мне вспоминается одна любопытная история.