Записки Шерлока Холмса

Студентом я особо не задумывался, откуда берутся трупы, на которых мы учимся. Мы быстро перестали проводить ассоциации между живыми дышащими существами и остывшими сломанными механизмами, которые лежали на столах перед нами. Но если люди – включая докторов, которых, возможно, я знаю и уважаю, – замешаны в подобном преступлении, то они настолько ожесточились, что утратили всякое сочувствие и к живым, и к мертвым.

В прошлом я уже помогал великому сыщику в паре расследований, в ходе которых осознал, что секретное правосудие, о котором говорит Холмс, действительно существует. Меня терзало подозрение, что в ближайшем будущем несколько видных врачей уйдут в отставку, а то и внезапно умрут или попросту исчезнут. И мне никогда не узнать, с кем это случилось по естественным причинам, а кто наказал сам себя.

Помолчав немного, я сказал:

– Кстати, к нам сегодня заходил посетитель. Мужчина по имени Билли Эриксон. Но его почти сразу арестовали.

– Эриксон, – повторил Холмс. – Хороший парень, только невезучий. Лично я пришел к выводу, что к громкому скандалу в Скотленд-Ярде он никоим образом не причастен. Однако моих заверений не хватило, чтобы сохранить ему работу. Как я понял, он вполне неплохо устроился стажером в какую-то контору. – Он взглянул на дверь и улыбнулся: – По возвращении я заметил, что у нашей двери возятся какие-то парни, но не присматривался, решив, что это вы праздновали что-то со своими друзьями. – Я нахмурился, а мой друг продолжил: – Так чего хотел Билли?

Я описал сцену театрального появления Эриксона и его последующего ареста, а потом пересказал короткий отчет Лестрейда о событиях, приведших к преследованию и поимке подозреваемого. В середине рассказа миссис Хадсон принесла горячий чай. К ее чести, она даже не попыталась остаться и подслушать нашу беседу, хотя, разумеется, ей не терпелось узнать подробности сегодняшнего инцидента.

Холмс поднялся, отставив недопитую чашку, и подошел к книжным полкам, где лежали его записи. Я слышал, как он пару минут шуршал страницами и что-то тихонько бормотал, а потом поставил папку на место и сел обратно.

– Нет ничего о компании «Гилдер и сыновья», – проворчал он. – Мои записи подтверждают то, что я говорил о Билли Эриксоне. Честный парень, но невезучий. – Он снова поднялся и многозначительно взглянул на чашку, которую я в тот момент подносил к губам. – Если вы закончили, Уотсон, то стоит отправиться в участок, чтобы поговорить с клиентом.

Меньше чем через полчаса мы сидели в кабинете, ожидая, когда приведут арестованного. Когда появился Эриксон, все еще в наручниках, Лестрейд предупредил, что у нас есть лишь ограниченное время.

– Констебль останется дежурить у дверей на тот случай, если он вам понадобится, джентльмены, – подчеркнул инспектор.

В комнате стоял полумрак; освещалась она лишь газовым фонарем, закрепленным на стене, да светом, падавшим из зарешеченного окна, расположенного высоко над уровнем пола. Холмс и Эриксон с минуту пристально разглядывали друг друга, а потом сыщик наконец спросил:

– Билли, как вы угодили в эту передрягу?

– Я и сам не понимаю, мистер Холмс. Все, что я знаю, – Челтнем умер прямо у меня на глазах. Я решил, что у него удар. Даже когда вызвали полицию, я счел, что это обычное дело. Я же служил в полиции, мистер Холмс. Если бы я заподозрил неладное, то определенно обратил бы больше внимания на происходящее. И тут я слышу, что миссис Гилдер обвиняет меня в преступлении, причем я даже не заметил, как оно произошло. Внезапно меня окружили констебли и заявили, что я арестован по подозрению в убийстве. В тот момент мне показалось, будто свет вокруг померк, словно я оказался в туннеле. Кровь шумела в ушах, я поверить не мог в такую невезучесть. А потом подумал о вас. Я еще служил в полиции, когда вы раскрыли запутанное убийство в Норвуде. Помните, там одного парня нашли мертвым в кабинете, а на голове у него было надето пять свадебных венков?

Холмс кивнул, однако я ничего не знал о том деле. Эриксон продолжил:

– Я никогда не забуду, мистер Холмс, вашу лекцию о том, как важны мелочи. Вот я и решил, что нужно позвать вас на помощь. Я даже сам не успел понять, что делаю, как вырвался из рук полицейских и помчался по Прайд-стрит по направлению к вашему дому. Разумеется, констебли бросились за мной, но я о них не думал, просто машинально огибал экипажи и пешеходов, пока не увидел вашу дверь. Ваша экономка стояла на пороге – наверное, проверяла почту, – и я проскочил мимо нее внутрь. Затем я поднялся по лестнице и успел поговорить с этим джентльменом, – он кивнул в мою сторону, – а потом Лестрейд и его парни скрутили меня.

– Хорошо, Билли, – сказал Холмс. – Что же случилось в то утро в конторе Гилдера, перед тем как Челтнем умер?

Эриксон обрисовал ход событий, и его рассказ удивительным образом совпал с тем, что Лестрейд поведал мне чуть раньше.

– Я не знаю, как его отравили, мистер Холмс, – сказал в заключение Эриксон. – Знаю только, что яд мог предназначаться мне.