Записки Шерлока Холмса

– Ну, здесь, думаю, секрета нет. Как мне показалось, кости, которые собрали таким образом, что получился череп нашего древнего предка, на самом деле можно сложить и по-другому, и тогда получатся совсем иные характеристики. Фрагменты черепной коробки вполне соединялись в некое подобие черепа современного человека, а вот челюсть и зубы напоминали останки шимпанзе. Впрочем, мое наблюдение не обязательно ставит под вопрос истинность теорий Доусона, поскольку считается, что шимпанзе – по крайней мере, в эволюционной цепочке – наш самый близкий родственник.

– Ваш утренний гость предупредил, что вы не должны делиться с нами своими выводами?

– Нет, – ответил Ослер. – Вообще-то он даже и не спрашивал, сделал ли я какие-то выводы. Я только сообщил ему, что смог лишь мельком заглянуть в коробку и рассмотреть фрагменты костей, а о деталях он меня не спросил.

– Благодарю, – сказал Холмс. – Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся и я поделюсь с вами дополнительной информацией касательно этого черепа и вашего краткого осмотра.

Я пожал Ослеру руку и вслед за Холмсом сел в ожидавший нас экипаж, который под ловким руководством Берда быстро привез нас обратно на станцию. Мы изучили расписание и сели в нужный нам поезд до Лондона, чтобы оттуда уже отправиться в Суссекс. По дороге я спросил Холмса, что же все это значило.

– Нами манипулируют, Уотсон, – усмехнулся детектив. – Думаю, цели достаточно безобидны, но, тем не менее, налицо манипуляция в чистом виде. Если у вас нет других планов, я бы с радостью пригласил вас принять участие в этом глупом фарсе.

Я с готовностью согласился. Мы добрались до Лондона, где наспех перекусили прямо на вокзале, а потом поехали в Акфилд. Там мы наняли экипаж, который довез нас до Пилтдауна, оказавшегося даже не городом, а деревенькой. Для меня холмы Суссекса с их милыми фермами и таинственными рощицами, раскиданными по холмам и низинам, воплощали душу Южной Англии. В прошедшие годы я неоднократно спрашивал Холмса, чем обусловлено его решение переселиться в глубинку, поскольку знал о его горячей любви к лондонским туманам и уединенным уголкам города. Однако сейчас он сидел рядом, с жадностью осматривался, вдыхал аромат свежей весенней травы, и я понял, что он все больше и больше становится деревенским жителем. Возможно, в этот самый момент я по-настоящему осознал, на какие жертвы идет Холмс всякий раз, когда вынужден покидать эти спокойные места, чтобы вновь окунуться в темный и неспокойный мир Олтемонта.

Мы в последний раз поднялись на холм перед поворотом на Пилтдаун, а затем на развилке свернули в сторону раскопок, как нас инструктировали в Акфилде. Здесь, в гравийных карьерах, тянущихся вдоль длинного ряда деревьев, ползали, словно сонные мухи, трое мужчин, то и дело наклоняясь и изучая землю под жаркими солнечными лучами.

Холмс остановил экипаж неподалеку от раскопок, и мы спрыгнули на землю. Один из мужчин, невысокий, но крепкий, пошел в нашу сторону, пружиня шаг. Он загорел, часами работая на солнцепеке, и весь был покрыт пылью, особенно колени. Рукава пиджака он закатал, но, как ни странно, и он, и двое его напарников зачем-то носили жилеты, отчего им, наверное, было еще жарче.

– Мистер Доусон? – спросил Холмс, когда молодой человек подошел поближе.

Тот в ответ протянул руку. Ладонь его была широкой, как лопата, грязной и загрубевшей от работы.

– Да, – ответил он. – А вы, наверное, Шерлок Холмс. – Потом он бросил взгляд в мою сторону и добавил: – И, разумеется, доктор Уотсон. Рад встрече.

Холмс, казалось, не удивился, когда нас обоих назвали по фамилиям.

– Вы нас ждали? – уточнил он.

– Да, мне сообщили, что вы можете приехать, – сказал археолог. – Вы как раз вовремя. У меня для вас сообщение. Но сначала, раз уж вы тут, может быть, потратите пару минут и я покажу вам участок?

Мы подтвердили свое желание взглянуть на гравийный карьер, где обнаружились спорные останки, и Доусон жестом пригласил нас пройти за ним. Когда мы подошли, то два других парня, одетых точь-в-точь как Доусон, отвлеклись от того, что искали в земле, переворачивая гравий совками, и выпрямились.

– Дайте нам пару минут, джентльмены, – попросил Доусон.

Его помощники закивали и пошли в сторону дороги. Один принялся гладить нашу лошадь, а второй прислонился к экипажу и свернул себе самокрутку. Оба парня напряженно наблюдали за нами и казались странным образом похожими друг на друга: оба с темным загаром и усиками военного вида.

Гравийные карьеры проглядывали сквозь траву в нескольких местах, причем весь участок занимал чуть ли не акр. Казалось, грунт вынимали без особой системы. Я читал о других археологических раскопках, да и мы с Холмсом были в паре мест в ходе расследований, но здесь не чувствовалось ни порядка, ни методики, которые я наблюдал раньше. Вместо четко размеченных участков мы видели лишь зоны перелопаченного гравия в окружении девственной травы.

Доусон шел от одной ямы к другой, показывая те точки, где были найдены фрагменты черепа.