Записки школьного учителя (СИ)

Звонок в дверь. Елена Николаевна идёт открывать. В комнату входит Ирина Рудольфовна, постаревшая, одетая кое-как, начинает метаться из стороны в сторону.

Ирина Рудольфона. Всем здравствуйте! О, Колотушкина, как тебя зовут? Ирина?

Инна Колотушкина. Инна.

Ирина Рудольфвна. М-да. Инночка.

Инна Колотушкина Просто Инна.

Ирина Рудольфовна. (Елене Николаевне). Тебя кто просил? (Оглядывается на Колотушкину). Мы сейчас… (Показывает знаками).

Инна Колотушкина отходит в сторону и усаживается в кресло.

Ирина Рудольфовна. (Елена Николаевна). Ты в своём уме? Три года до пенсии. Можно и потерпеть. Нет, на рожон лезешь!

Елена Николаевна. Как раз наоборот.

Ирина Рудольфовна оглядывается на Инну Колотушкину.

Ирина Рудольфовна. Если так делаешь, так делай, чтобы никто не знал.

Елена Николаевна. Я и старалась, чтобы никто не знал.

Ирина Рудольфовна. Дура ты!

Елена Николаевна. Дура.

Ирина Рудольфовна. Бычков твой как не учился, так и не учится. В ПТУ его не взяли, на работу тоже. Что с того, что маман его газовую плиту продала?

Елена Николаевна. И электрическую. И чайник.

Ирина Рудольфовна. (Повторяет). И чайник… Чего добилась? Ведь три года до пенсии, три года!

Елена Николаевна. У меня же, не у тебя. Чего кричишь? Чего когти рвёшь?

Ирина Рудольфовна. Ну, спасибо! Удружила. (Пауза). Спасибо, конечно, что помогла в город переехать. Старший в университет поступил и теперь ехать на учёбу никуда не надо. (Пауза). Но как ты ведёшь себя? Почему меня не слушаешь?

Елена Николаевна. Своей головой думать надо. (Театрально вскинув руку). «Я признаю свои ошибки гениальными!»

Ирина Рудольфовна. Смейся, смейся. Я к ней со всей душой, а она… Думала, ты тут уже того, а ты э-э-э! (Пауза). Мне бежать надо, а то мой опять наклюкается. Ты ж его знаешь! (Пауза). А…(Мнётся). Лёха-то, сосед твой…

Елена Николаевна. Опять загремел?

Ирина Рудольфовна. Не. Во время второй ходки познакомился с каким-то дьяконом и теперь сторожем при церкви. Женился на хорошей женщине! Не красавица. Но терпеливая. Девочка у них. (Мнётся). А…

Елена Николаевна кивает, подходит к шкафу, вынимает из ящика деньги и протягивает Ирине Рудольфовне.

Ирина Рудольфовна. Ой, мне так неудобно. Ты же сейчас без работы…

Елена Николаевна. Бери-бери.

Ирина Рудофльвона. Спасибо. А то дома ни крупинки сахару, и масла ни грамма. Даже макарон нет! А мой, наверное, уже спит на диване в «зюзю».

Прячем в карман деньги, обнимается с Еленой Николаевной и уходит.

Инна Колотушкина. И как только таких земля носит. Вы уж простите меня, Елена Николаевна, но смотреть на такое спокойно не могу. (Кивает на дверь, за которй скрылась химичка). В школе у нас химию всего четверть вела, а воспоминаний до конца жизни хватит. (Сердито поджимает губы). Как закричит, закричит!.. Спокойно говорить не может. И обзывается ещё! Терпеть её не могу. И не только я, все её ненавидели.

Елена Николаевна. Ненависть пожирает человека.

Инна Колотушкина. Ну, не ненависть. А… неприятие! Не могу принять такого человека.

Елена Николаевна. Так никто и не заставляет.

Инна Колотушкина. Таким не место в школе. Дёрганная, психует по каждому пустяку. Орёт так, что стёкла головы вылететь! Как таких людей принимают в пединститут?

Елена Николаевна. Принимают. Не всегда такой была. (Пауза). Но лучше придерживаться правила: «Не думать о людях плохо и не говорить о людях плохо».

Инна Колотушкина. Извините.

Елена Николаевна. А разглагольствовать о том, кому место в школе, а кому не место – в некотором смысле, демагогия.

Инна Колотушкина горько усмехается.

Инна Колотушкина. А здесь, пожалуй, я соглашусь. Вспомнилось тут… один случай.

Елена Николаевна. (В зал). История шестая. «Гильза».

Инна Колотушкина. Весной тысяча девятьсот девяносто пятого года, когда снег только собирался таять, нашу школу потрясло горе – убили ее выпускника в Чечне.

Еще не знали, кого именно. Из военкомата скороговоркой сообщили лишь: погибший закончил школу в девяносто третьем. Его имя и фамилию, по всей видимости, учителя должны были вычислить самостоятельно, а если среди них есть телепаты – назвать незамедлительно. В «горячую точку» отправляли парней и из этой школы и близлежащих столь часто, что перестали и удивляться перестали, и событием это уже не считалось.

Плохие вести доходят быстрее, поэтому буквально часа через два взбудораженные одиннадцатиклассники скопом ввалились в учительскую и почти хором выдохнули: « Х… Ой! Это Колька Барашкин!» Вот так-так! Образ героя никак не гармонировал с образом Кольки.