Записки штурмана

Но вот кусты закончились и мы очутились перед окопами. Слева немецкая болтовня, огоньки сигарет. Борисов сжал мою руку у локтя, весь дрожит. Я жестом показываю, что надо идти. Перескочили окопы. В окопах в песке я оставил свои носки. В них набрался песок и они сползли.

Предполагаемая линия фронта остается позади, ибо она вся украшена осветительными ракетами. Вышли на поле. Оно все уставлено бабками овса. Справа деревушка, а слева через ручей - пелена тумана, мои предположения сбываются болото. Быстренько заходим в болото. Осока выше человеческого роста, растет на небольшой глубине.

Линию стрельбы и огней оставляем позади, на душе радостно. Ускоряем движение. Подальше от огня. Но очевидно наш шум в траве кто-то обнаружил и дал несколько очередей в нашу сторону, пули просвистели высоко от нас и чуть левее. Не снижая скорости и темпа вскоре мы оказались у реки. Ну, Федя, пей! Мы были уже километрах в двух от линии огня, уже не страшно.

Попили вдоволь, осмотрелись. По берегу реки стоят стога сена. В одном стогу - нора. Я полез в нору, думал найти что-нибудь поесть. Но, увы! Нора пустая.

Это было уже часа в два ночи 17 августа . Я сломал кол из стога, проверил глубину реки. Она была неширокая, правда глубокая. Решили вплавь переплыть, но как только мы в одежде окунулись в воду, нас потянуло ко дну. Не пойдет! Я разделся, переплыл половину речки и нащупал ногами дно. Хорошо! Борисов будет перебрасывать одежду, а я буду подбирать ее и относить на берег. Так и сделали. Выбрались на берег, выкрутили одежду. Я оделся, все мокрое, а ночь прохладная. У меня началась тряска - "зуб на зуб" не попадает. Борисов лучше себя чувствует - у него реглан, он быстрее согрелся. А меня трясет. И вот начинается новое испытание - непролазные кусты. Шаг ступишь и падаешь, часть лозняка срублена, внизу торчат кончики и ногам больно. Холодно, окоченел. У меня в руках пистолет, а я не могу пальцы разнять, так и топаю.

Наконец кусты закончились, идти стало легче. Вышли на поле, опять окопы, никого нет. Нашли бутерброды с маслом, хочется поесть, но они страшно пахнут. Впереди петух запел, идем на петуха, значит там наши, если петух уцелел. Прошли с полкилометра - деревушка.

Несмотря на усталость и тревогу, на душе радостно. Вышли на улицу, вся деревня спит, нигде ни души. Борисов плетется позади, я спешу, хочу согреться. В одном дворе гуси гогочут. Решил зайти в этот дом. Подошел, попробовал дверь в сенях - закрыта. Я ногой толкнул - открылась. Зашел в квартиру, в передней (столовой) на столе миска с квасом, лук и хлеб. Очень хочется поесть, но я сначала решил осмотреть жилье. Во второй комнатке на полу спят трое, я всмотрелся - все женщины.

Держа в трясущейся руке пистолет, разбудил крайнюю. Спросил кто в деревне немцы или красноармейцы? Она ответила, что были немцы, но их вчера красноармейцы прогнали. И тут уже все проснулись, одна из них была дочь хозяйки. Зажгли свет, керосинку. Тут в дверь заходит Борисов в реглане, надетом на нижнем белье, и сразу: - "Дайте, что-нибудь пожрать!" Это было так комично, что все рассмеялись. Мы объяснили, кто мы такие. Тут с печи слез какой-то старик, сказал с угрозой: - "Сейчас мы узнаем, кто вы такие..." и вышел из дома. Хозяйка принесла кувшин с молоком и хлеб, налила стакан. На вопрос можно ли нам пить молоко, ведь мы около четырех суток не ели, она сказала, что по стаканчику можно. Я выпил и спросился как бы мне согреться. Она мне предложила раздеться и лезть на печь, что я и сделал. Разделся на печи, остался в чем мать родила, укрылся кожухом и уснул. Борисов сидит ждет старика.

Проснулся утром часов в десять, никого в доме нет. Борисова тоже нет. Слышна стрельба, оделся, спустился с печи. Одежда вся страшно грязная, в ржавчине, ноги как колодки опухшие, почернели, еле передвигаюсь. В печи огонь, варится картошка. Вышел во двор, там в блиндаже сидят старик, старуха-хозяйка.

- Подожди, сынок, скоро картошка сварится, покушаешь.

- Нет, спасибо, а где Борисов?

Старик говорит:

- Я его отвел в санпункт.

Рассказал как туда пройти. Я потопал и вскоре вышел на дорогу. Встретил солдат наших, на вопросы мои не отвечают, все суровые, неразговорчивые. Шла полуторка с ранеными и меня пристроили на подножку, подвезли и сдали в санпункт.

Санпункт располагался в лесу. Меня встретил врач-полковник. Я ему рассказал кто я и как сюда попал. Он отдает приказ - отмыть под душем и переодеть в чистое белье. Тут же девушки подхватили меня и повели под полевой душ. Помыли меня, переодели и снова к полковнику повели. Пока я купался в душевой, у полковника была расстелена плащ-палатка, на палатке уже был подготовлен завтрак - суп гороховый с мясом. Подошел полковник, я ему объяснил, что у меня был большой перерыв с приемом пищи. Он меня выслушал и сказал - я вас понял, будем завтракать.

На ковре-самобранке было то же блюдо, плюс к этому он налил мне полстакана спиртного:

- Выпей!

Я засомневался. Он говорит:

- Пей!

Я выпил. Это был разведенный спирт. После выпивки я покушал "до отвала" и тут же уснул.